Бум! Зазвенело в голове. И еще боль в спине…
Острие копья прошло мимо щита и ударило в бок, не совсем заживший ушиб отдался резкой болью. Что же с рукой? Я пытался сжать рукоятку сабли, но не мог. Оставалось только отбиваться одним щитом.
Вдруг все осталось позади. Вырвался? Огляделся. Точно – весь строй степняков проскочил. На удивление быстро. И живой! А ратников вырвалось всего десяток. Они тут же развернули коней и кинулись обратно. Я поднес руку к лицу, пытаясь понять, что с ней? Постепенно рука оживала, и я принялся разминать ее, приводя в чувствительность. Похоже, один из ударов пришелся в локоть, прямо по нерву.
Битва кипела. Много монголов метались пешими, сшибленные при ударе, но много и верховых. В этой каше было трудно разобрать русских ратников. Разве что по концентрации степняков вокруг кого-то. Тут на меня кинулись двое. Бросив разминать руку, выхватил, наконец, саблю. Ткнул вороной в бока и кинулся навстречу, забирая вправо.
– Умри! – ловко уйдя от удара монгольского клинка, удачно попал краем щита в голову врага, затем рванул на себя узду, разворачивая вороную. Степняк выбросил вперед копье. Я пригнулся, отводя острие в сторону, и собрался ударить сам, но враг вдруг дернулся и ничком свалился на землю. Рядом в землю воткнулась стрела. Стрела! Саблю в ножны. Достал лук. Наложил стрелу.
На! И враг слетел с коня со стрелой в глазу.
На! И у одного из ратников стало противников меньше. На! На! На! Тот ратник развернулся, увидел меня и кивнул. Спасибо потом скажешь. В толпе сражающихся увидел Демьяна. Он отбивался сразу от двоих. На! На!
Крутится волчком ратник с разбитыми губами. Его меч рассекает врага, а с израненного тела слетают кровяные брызги…
Как мало стрел в колчане! Рука цапнула пустоту…
Как же я мог забыть?! Выхватываю ГШ-18. Восемнадцать выстрелов, смена магазина, и еще восемнадцать вражин отправляются к своим степным богам. Все, опять настала пора сабли. Сунул пистолет в саадак и ткнул пятками вороную, но она жалобно заржала.
– Ну, ты чего, девочка? – я погладил ее шею. – Давай, вперед, Фрося.
Кобыла медленно стала разгоняться. По пути подхватил монгольское копье, торчащее из земли. Снял щит, висевший справа. И на полном ходу насадил зазевавшегося степняка. Увидел впереди отбивающегося от пятерых Горина. Кинулся к нему, заорав:
– Китеж! Ура!
Один монгол развернулся навстречу и вдруг метнулся с копьем под лошадь. Вороная, всхрапнув, кувыркнулась, и я вылетел из седла. Удачно сбив двоих поганых, вскочил рядом с Гориным.
– Что? – тяжело дыша, спросил он.