— Оставьте его лежать там! — закричал Невиль, карабкаясь к сержанту по склону холма. — Бросьте мне сюда аптечку!
Но было уже поздно. Он увидел это сразу, как только подполз ближе. Всего одно маленькое кровавое пятнышко на груди сержанта и печать смерти на лице. Невиль часто видел это на лицах других и не мог ошибиться. Дойл знал это тоже.
— Готов, — сказал он слабеющим голосом.
— Сейчас открою эту проклятую аптечку! — воскликнул Невиль, опускаясь на колени перед умирающим. — Перевяжу рану, и все будет хорошо, сержант.
— Нет, сэр. — Дойл вцепился в руку Невиля холодными пальцами. — Лили.
— Она в безопасности. С ней ничего не случилось, — заверил его Невиль.
— Мне не стоило брать ее с собой. — Глаза сержанта уже затуманились, а дыхание стало хриплым и прерывистым. — Если они атакуют нас снова...
— Этого не случится. — Невиль крепко сжал руку сержанта. Он уже перестал делать вид, что верит в спасение Дойла. — Завтра я провожу Лили в более безопасный лагерь.
— Если ее захватят в плен...
Маловероятно, что французы пойдут на новое столкновение, на новое кровопролитие. Они так же, как и англичане, меньше всего хотят обострения ситуации в это время года. Но если такое случится и Лили схватят, то ее положение будет ужасным. Изнасилование...
— Я прослежу, чтобы ничего подобного с ней не случилось. — Невиль склонился над товарищем по оружию, своим другом, несмотря на разницу в социальном положении. Перед лицом смерти он руководствовался скорее сердцем, чем головой. — Ей не причинят вреда, если она все же попадет в плен. Даю вам слово джентльмена. Сегодня же я женюсь на ней.
К Лили, жене офицера и джентльмена, будут относиться со всей учтивостью и уважением даже французы. Преподобный Паркер-Pay, полковой капеллан, который находил жизнь в лагере такой же скучной, как и большинство солдат, с удовольствием обвенчает их.
— Она станет моей женой, сержант. Она будет в безопасности, — говорил Невиль, не зная, доходит ли смысл его слов до умирающего, холодные пальцы которого он продолжал сжимать.
— Мой ранец в лагере, — сказал сержант Дойл. — В ранце...
— Завтра, когда мы вернемся в лагерь, я передам его Лили, — пообещал Невиль.
— Мне бы следовало давно рассказать ей об этом. — Голос умирающего был слабым, едва слышным.
Невиль склонился ниже.
— Мне бы следовало рассказать ей. Моя жена... Да простит меня Бог! Она любила ее. Мы оба ее любили. Мы любили ее так сильно...
— Бог простит вас, сержант. — «Куда же подевался этот чертов капеллан?» — Ни у кого никогда не возникало сомнений в вашей преданности Лили.