– Справедливое замечание, – сказал он, ставя на край пледа корзинку с продуктами и небольшую сумку-холодильник. – Запомню на будущее.
– Ты на меня сердишься?
– Нет. Скорее разочарован, что ты не готова принять от меня в подарок автомобиль. Но я большой мальчик. Переживу.
«И однажды найду способ пробиться сквозь окружающую тебя стену», – добавил он мысленно.
Дилан достал из сумки-холодильника бутылку минеральной воды для спутницы, а затем еще одну – для себя.
– Итальянская? – спросила Дженна, взглянув на этикетку. – Ты хоть что-нибудь делаешь нормально?
– Что ты имеешь в виду под словом «нормально»?
– Ну, недорого.
– А почему бы мне не покупать дорогие вещи?
– Например, потому, что однажды ты можешь об этом пожалеть. А что, если посещаемость ресторанов, предлагающих говяжьи стейки, резко упадет и корпорация «Гриль Ласситер» пойдет ко дну вместе с конкурентами?
Дилан с улыбкой покачал головой:
– Этого никогда не случится. Люди любят еду. Особенно хорошую еду. Говядина, которую подают в моих ресторанах, – лучшая в стране, а может, и во всем мире. И поверь, наш персонал и наши блюда оправдывают это обещание.
– Ты очень самоуверенный.
Дилан помолчал немного, обдумывая ее замечание.
– Да, думаю, ты права. Но я не всегда был таким. Меня сильно изменило воспитание моего приемного отца, хотя на это и ушло немало времени.
– Ты потерял родителей еще в детстве?
– Сэйджу было шесть, а мне четыре. Я не очень хорошо помню мать и отца, но Сэйдж тяжело переживал их потерю. – Дилан вздохнул. – С самого начала он принимал в штыки все, что говорил или предлагал Джей Ди.
– А я всегда мечтала иметь брата или сестру, – задумчиво произнесла Дженна и отпила немного воды.
Взгляд Дилана задержался на ее стройной шее.
– Ты была единственным ребенком в семье?
– Единственным и одиноким.
– Где ты росла?
– Повсюду. Я родилась в Новой Зеландии и жила там, пока мои родители не расстались.
– Значит, в Новой Зеландии? То-то мне показалось, что у тебя легкий акцент.
– Едва ли. – Она фыркнула. – Когда до нас дошла весть о смерти моей мамы, отец собрал вещи, и мы с ним вернулись в Штаты. Я быстро избавилась от акцента, потому что из-за него меня дразнили в школе.
– Вернулись в Штаты?
– Мой отец – американец. Мы немного попутешествовали, и наконец я осела тут, в Шайенне. А остальное, как говорится, уже история.
И похоже, история довольно болезненная, подумал Дилан. То, о чем она не рассказала, прозвучало явственнее, чем сказанное вслух. В попытке развеять охватившее их мрачное настроение он повернулся к корзинке с едой и вынул пару пластиковых контейнеров. Когда он снял с них крышки, в одном обнаружились бутерброды со свежеиспеченным зерновым хлебом, а в другом – нарезанное фруктовое ассорти.