– Что лишь подтверждает мои слова. Догадываюсь, сколько усилий вы приложили, сражаясь с финансовыми проблемами. Мы все знаем об этом не понаслышке. Радж из семьи иммигрантов. Он до десяти лет вообще не говорил по-английски. Я – первый в нашей семье, кто получил высшее образование. Среди нас нет «бостонских браминов»[2]. Никто не может похвастаться богатым папочкой или фондом на наше имя. Мы знаем, каково пробивать себе дорогу в жизни. И в команде нам нужны люди нашей закваски.
Бранденбургский концерт закончился. Стихли последние звуки скрипок и труб. Арчер выключил музыкальный центр и снова повернулся к Эбби.
– Вы сегодня получили богатую пищу для размышлений. Разумеется, мы пока не делаем вам никаких твердых предложений. Это больше похоже на… – Арчер улыбнулся Марку. – На первое свидание.
– Я понимаю, – сказала Эбби.
– И еще один момент, который вам следует иметь в виду. Вы единственный ординатор, с которым мы говорили на эту тему. Единственная кандидатура, которую мы рассматриваем всерьез. Так что настоятельно рекомендую проявить мудрость и не рассказывать об этом вашим коллегам. Вспыхнет зависть, чего мы совсем не хотим.
– Разумеется, я сохраню этот разговор в тайне.
– Вот и отлично. – Арчер обвел глазами собравшихся. – Думаю, все согласятся с такой постановкой вопроса? Верно, джентльмены?
Мужчины дружно закивали.
– Консенсус достигнут, – объявил Арчер. Он улыбнулся и снова протянул руку к графину с бренди. – Это я и называю настоящей командой.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Марк по пути домой.
Эбби запрокинула голову и с каким-то неистовством крикнула:
– Я не чувствую под собой ног! Боже, какой был вечер!
– Значит, ты счастлива?
– Ты что, шутишь? Я напугана.
– Напугана? Чем?
– Тем, что обязательно наделаю ляпов и испорчу впечатление о себе.
Марк засмеялся и похлопал ее по коленке:
– Слушай, мы же успели поработать со всеми ординаторами и потому знаем, что зовем к себе самого лучшего.
– И в какой мере выбор был обусловлен вашим влиянием, доктор Ходелл?
– В ничтожной. Остальные полностью сошлись во мнении насчет тебя.
– Правда?
– Правда, Эбби. Можешь мне верить: в нашем списке ты идешь первым номером. И мне думается, ты считаешь все это потрясающей удачей.
Улыбающаяся Эбби откинулась в пассажирском кресле. Воображение подбрасывало ей картины будущего. До этого вечера она смутно представляла, где станет работать через три с половиной года. Вероятнее всего, в одной из клиник страховой медицины. Частная практика клонилась к закату, и Эбби не видела для себя никаких перспектив в этой сфере. По крайней мере, в пределах Бостона. А ей очень хотелось остаться здесь.