…Людмила Константиновна жила в одном из старых домов на Дворянской. Было ей лет, наверное, за семьдесят. Изящная седая дама. Она угостила их чаем с пирожными.
– Это платье не театральное. Мне привезли его из Парижа, для бенефиса, – сказала она, распахивая шкаф.
В шкафу было много вещей, но и Саша, и Ольга Сергеевна сразу поняли – это. Платье искрилось голубизной моря в яркий солнечный день. Искрилось и переливалось. Так в старых детских фильмах мерцающими звёздочками изображались мечты.
Саша подумала, что, если бы такое платье надели на корову, все забыли бы, что это корова, и видели бы одно голубое сияние.
Захар оставил дома её тетрадь. Брал списать английский и забыл принести в школу. На другой день работы надо было сдавать.
– Зайдём после уроков ко мне, – покаянно предложил он.
Захар жил в бесконечно длинной девятиэтажке, в народе называемой «шоколадкой». Отчего-то её, единственную в квартале, выкрасили в жёлто-коричневый цвет.
Когда Захар отпер дверь и кивнул Саше: «Проходи», как обычно, первый взгляд её был – бедно живут, богато? Если бедно – своё, родное. Если богато…
У Захара было пусто. Коридор, выкрашенный голубой краской. Здесь Саше полагалось ждать. Захар ушёл в комнату за тетрадью.
Из кухни вышла женщина, показавшаяся Саше очень старой. Халат завязан кое-как, дряблые руки. Волосы неопределённого цвета, с обильной проседью, висят вдоль лица.
– Здравствуйте, – сказала Саша.
Женщина внимательно на неё посмотрела и промолчала.
– Ты в магазин ходил? – крикнула она негромко, жалким, каким-то срывающимся голосом.
Саша стала смотреть себе под ноги. Возле полочки для обуви, у самой двери, она заметила несколько пустых бутылок из-под водки.
Захар вынырнул с тетрадью и чёрным пластиковым пакетом.
– Я из школы только, сейчас пойду.
– Пойдёшь ты… – женщина подняла руку, то ли замахиваясь на сына, то ли отмахиваясь от него. – Ты сейчас шлёндрать уйдёшь до ночи, знаю я тебя…
Дальше пошёл мат. Захар торопливо отпирал дверь. Оказавшись на лестнице, ребята не стали ждать лифта, благо жил Захар на третьем этаже.
В подъезде он привалился к стене:
– Понимаешь теперь, почему я хочу уехать учиться? Далеко…
Саша кивнула. И ещё она знала – он не вернётся.
Наступил «день икс». Саша проснулась на рассвете. За окном захлёбывались, пели соловьи – настоящий соловьиный гром. Саша встала и пошла к маме. Прилегла рядом, ощущая родное тепло. С мамой всегда чувствуешь себя маленькой, всё просто и безопасно. Ольга Сергеевна обняла дочку, прижала к себе, укрыла одеялом. И, пригревшись, обе уснули неожиданно крепко, так что их разбудил будильник.