Я к Вам хочу.
Сумеречной синевой
Мороз окрасит наше небо,
И будут вычерчены на этой синеве
Уснувшие деревья.
Я к Вам хочу.
У меня есть крохотная надежда,
Что Вы без меня тоскуете так же,
Как и я без Вас…
Она усмехнулась сама себе: ты к Рябинину теперь на «Вы»? Раньше у Янки тоже получались такие нерифмованные стихи. Рифмовать слова она никогда не умела, называла свои творения полустихами. Она не собиралась быть поэтом, но знала: если будет очень грустно, надо перечитать эти строчки и, может быть, станет легче. Янка записала полу-стихотворение в тетрадку и достала из сумки Братца Кролика, посадила его на свою подушку, долго смотрела, шептала: «Сашка. Сашка».
С этого дня Янка начала откладывать 2/3 зарплаты в деревянную шкатулку.
Первого ноября приехал Тарас.
– Тарас! – взвизгнула Янка и повисла на дядьке.
Он засмеялся, звонко чмокнул её в макушку.
– Ух ты, большущая какая стала! Как учишься?
– А, – отмахнулась Янка, – на «семёрочки».
Младшего маминого брата Тараса Янка любила больше всех родственников, иногда даже больше мамы. Тарас был высокий, худой, молчаливый, но в глазах за стёклами очков искрился смех, особенный, ироничный. И Янке всегда хотелось узнать, о чём он думает, над чем смеётся там, внутри. Тарас работал в заказнике, в можжевеловой роще, а летом водил в походы туристов. Янке казалось, что он всегда пахнет костром и смолой можжевельника. Обнимая Янку при встрече, Тарас всегда похлопывал её по спине и шутил, будто проверяет, не проросли ли крылья. Сквозь одежду любой толщины Янка чувствовала, что ладони у дядьки сухие и горячие.
У бабушки с дедом Тарас появлялся редко. Они пилили его, что он уже седой, а всё не женится.
– Я с рождения седой, – шутил Тарас. Что ж мне, в пелёнках под венец идти?
Ну, может быть, и не с рождения, но сколько Янка себя помнила, виски у дядьки всегда были белыми, хоть он старше её всего на двенадцать лет. Всё, что было связано с Тарасом, казалось Янке особенным: его горы, его заповедник; его штормовка, пропахшая костром и будто из другого времени, где были героические люди, которые не умели врать и каждую секунду были готовы к подвигу; все эти его жучки и травинки, которых Тарас знал наперечёт и мог рассказать про них всё-всё, было бы желание слушать.
Пока была маленькой, Янка каждое лето просила взять её в поход, но Тарас говорил, что горы – это серьёзно, там не до шуток. Он, вроде, и не говорил, что она не справится, но и не звал с собой. Именно поэтому Янка дома пошла в лёгкую атлетику – тренироваться, готовиться, набираться выносливости.