Разливали по кружкам водку. Янке, конечно, не налили, нарезали сыр, колбасу, открыли и подогрели на костре тушёнку, и Янка стала потихоньку отходить. Она согрелась у костра и даже сняла шапку, рассыпав по плечам светлые длинные волосы.
– Она у тебя красавица, – сказала Тарасу Юля. – Просто картины можно писать.
Все посмотрели на Янку, и она покраснела. Юля ей нравилась. И сейчас вот так сказала… Янке было приятно. Тем более, что Глеб тоже улыбнулся и запел тихонечко:
О, коварный май, голову закружил аромат ночной,
О, коварный май, обжечься очень просто – только тронь…
После слов «обжечься очень просто» он дотрагивался до Янкиной коленки, делал вид, что обжигается, и Янку уносило куда-то в звёздное небо. Это небо начиналось сразу над её головой, прямо там, где заканчивалась её макушка. Ввысь уходили стволы буков, и казалось, что звезды нанизаны на ветки, как ёлочные игрушки. У Янки горели коленки от Глебовых прикосновений, и так близко были звёзды, и совсем уже не холодно.
Они не спали и дурачились всю ночь: водили новогодние хороводы, играли в фанты, пели песни, прыгали через костёр, рассказывали походные байки…
Янка видела, что между Тарасом и Юлей что-то есть. «Шуры-муры-плоскогубцы», как дед говорил.
Костёр отбрасывал оранжевые искры в небо, они улетали и будто превращались в звёзды, замерзая там, на высоте, меняя цвет. Кто-то уже уполз в палатку, но Янке не хотелось спать, она решила, что будет сидеть до утра, даже если все разойдутся.
Она представила, где бы была сейчас и что делала, если бы Тарас её не позвал или она отказалась бы. Ну посидели бы дома, выпили шампанского, обменялись подарками, созвонились бы с Дашей, чтобы идти к клубу на массовое гуляние вокруг поселковой ёлки, ну встретили бы там Захара, Антона, Васелину с Мирославой, Таля… Таль. Таля бы, конечно, не встретили. Янка потихоньку отошла от костра за пригорок, прислонилась к гладкому стволу бука. Стволы этих удивительных деревьев были похожи на слоновьи ноги. Она запрокинула голову в небо, в звёзды, которые здесь, в горах, были так близко. Таль, конечно, дома. Сидит со своими девчонками, с мамой. Талю не до Нового года, не до праздника.
Интересно, как у них в семье встречают Новый год? Как встречали раньше?
У Янки раньше ёлку приносил всегда папа. А наряжали все вместе, специально выделяли для этого целый вечер, доставали из кладовки старые коробки с игрушками. Янке нравились только стеклянные. Современные, пластмассовые были какие-то ненастоящие, а эти им бабушка отдала, целую коробку. Хрупкие, тонкие, они будто хранили в себе волшебство всех-всех новогодних ёлок, начиная с папиного детства. Папа паял гирлянды, потому что каждый год оказывалось, что что-то там сломалось и надо чинить. Мама читала рецепты тортов, она очень любила готовить, и на Новый год всегда пробовала новый торт.