– Ничего, деточка, не извиняйся. Ты имеешь полное право знать обо всех моих делах, потому что рано или поздно я всё передам тебе. Как хорошо, что мы с тобой снова вместе, – облегченно вздохнула Ванесса, обнимая за плечи Дженни. – Теперь мне по крайней мере не придется тратить время и деньги на то, чтобы тебя разыскивать, – хмыкнула она. – Но обо всем дома. Я обязательно введу тебя в курс дела, – подмигнула она и, улыбаясь, уверенной походкой последовала за шофером. – О боже, как же я рада, что снова дома! Как же я люблю мой Нью-Йорк! – разводя в стороны руки, воскликнула Ванесса. – Бакстер, а ты бывал в Нью-Йорке? – спросила Ванесса, снисходительно взглянув на Бакстера.
– Нет, миссис Уолтер, ни разу, – смущенно ответил Бакстер, почувствовав себя при этом практически пещерным человеком.
– Хм, я так и подумала. Я обязательно проведу с тобой экскурсию, и не спорь, – опередила его Ванесса, видя, что он сконфузился ещё больше и то и дело поглядывал на хихикающую Дженни.
– Спасибо, миссис Уолтер, буду вам очень признателен.
Загрузив весь багаж в темно-серый Lincoln MKZ, Шон помог рассесться по местам Ванессе, Дженни с Дэниелом и Бакстеру. Вырулив на шоссе, они поехали в особняк к Ванессе, где их уже ждали обустроенные специально для гостей комнаты и праздничный обед.
– Дженни, я рассказывала тебе, как я люблю этот город, а особенно район, где живу? Ох, я даже начинаю плакать, – Ванесса манерно всплеснула ладонями и стала обмахивать лицо, чтобы не заплакать. – А тебе нравится?
– О да, Ванесса, очень, – искренне ответила Дженни. Она с любопытством и восхищением разглядывала местные достопримечательности Гринвич-Виллидж из окна автомобиля. «Это просто удивительно, насколько все-таки огромен Нью-Йорк! Ведь даже столько лет прожив здесь, я и понятия не имела, что в этом мегаполисе есть такой красивый и тихий район».
– А вот этот бар примечателен тем, что именно отсюда началась борьба за права геев. Это было в 1969 году, я помню. Да, да, мы тоже были молоды, влюблены и считали, что, несмотря на то, что оба натуралы, просто обязаны поддержать своих друзей, которые имели право быть теми, кем себя чувствовали.
– Здесь очень красиво, как во Франции, – предаваясь своим воспоминаниям, восторженно произнесла Дженни и вдруг замолчала. Прижав к себе Дэни, она нежно поцеловала его в щечку, вспоминая, как они с Дэниелом гуляли по тихим парижским улочкам.
– С кем это ты гуляла во Франции? – насторожился Бакстер.
– Да так, ни с кем, – задумчиво ответила Дженни, продолжая витать в своих воспоминаниях.