Через минуту Монбар встал, надел плащ, который при входе бросил на стул, и хотел выйти из дома. На пороге двери он очутился лицом к лицу с капитаном Дрейком.
— А-а! Ты здесь, брат? — воскликнул Дрейк.
— Да, я завтракал.
— И правильно делал.
— Пойдешь со мной на продажу невольников?
— Нет, мне не нужны работники.
— И мне не нужны, но ты знаешь, что тотчас после продажи начнется набор.
— Да, правда! Дай мне только сказать несколько слов моему работнику, и я пойду с тобой.
— Твой работник вышел.
— Я же велел ему не выходить!
— Я дал ему поручение.
— А-а, тогда другое дело. Оба флибустьера ушли.
— Ты не спрашиваешь меня, какое поручение я дал твоему работнику, — заметил Монбар через несколько минут.
— А для чего мне спрашивать? Меня это не касается.
— Это касается тебя гораздо больше, чем ты думаешь, брат.
— Каким образом?
— Ты оказал гостеприимство одному незнакомцу, не так ли?
— Да. Но при чем здесь…
— Сейчас поймешь. Этот незнакомец, которого ты не знаешь… Ты ведь не знаешь его?
— Нет. Что мне за дело, кто он такой? В гостеприимстве отказывать нельзя.
— Это правда, но я узнал этого человека.
— Да? И кто же это?
— Ни больше ни меньше как испанский шпион.
— Вот тебе раз! — сказал капитан, остановившись.
— Что с тобой?
— Ничего, ничего! Я только пойду прострелю ему голову, если ты еще этого не сделал.
— Нет, брат, я убежден, что этот человек окажется нам очень полезен.
— Каким же образом?
— Можно умеючи извлечь выгоды даже из испанского шпиона. Пока что я отправил его с твоим работником и моим человеком на люгер, где его будут стеречь, так что он от нас не ускользнет.
— Полагаюсь на тебя… Благодарю тебя, брат, что ты избавил меня от этого негодяя.
Разговаривая таким образом, оба флибустьера дошли до того места, где происходила продажа работников.
Направо находился большой навес из досок, открытый и ветру, и дождю. Посреди этого навеса поставили стол для секретарей Компании, которые производили продажу и составляли контракты. Для губернатора было приготовлено кресло возле довольно высокого помоста, куда каждый работник или работница всходили поочередно для того, чтобы покупатели могли свободно их рассматривать. Эти несчастные, обманутые агентами Компании в Европе, заключали соглашения, последствий которых не понимали, и были убеждены, что по приезде в Америку, по истечении более или менее продолжительного срока, они получат свободу зарабатывать себе пропитание как захотят. Среди них находились также сыновья разорившихся родителей и кутилы, для которых труд был делом презренным и которые воображали, будто в Америке, стране золота, богатство свалится на них, как во сне.