Первое, что внезапно вспомнилось: Радим ищет её в подъезде. Он знал, на каком этаже она живёт, но не знал, в какой квартире. Поэтому тихонько стучал в каждую, зная, что только она услышит негромкий стук в наведённом им сне... Теперь она точно знала, что звонит не Радим.
И, только додумавшись до этого, принялась действовать. Отключила мобильный, перевела на "тишину", сбросила эсэмэску Алексеичу: "Слушайте!" И включила громкую связь. После чего, открыв рот от старания идти бесшумно, прокралась в прихожую и сунула телефон в карман куртки, висевшей на плечиках.
Вовремя. В дверь позвонили.
Наташа вытерла резко выступивший пот со лба и громко спросила:
- Кто там?
- Радим просил передать... - начал медленный странный голос из-за двери.
В следующий момент в дверь ударили с таким грохотом, что Наташа вскрикнула, отскакивая подальше. Едва грохот и его отголоски затихли, как тот же голос, настолько преображённый, что девушка с трудом узнала, прорычал:
- Открывай, с... ! Или мы тут тебе такое устроим - век помнить будешь!
Наташа оглянулась. Волчица нагнула башку, оскалившись. И будто кивнула.
Девушка выждала - и распахнула дверь в тот момент, когда на неё снова хотели обрушить удар ногой. Высоченный широкоплечий мужчина от инерции удара чуть не свалился в прихожую. Удержался на ногах, только схватившись за косяк.
- Ты! С... !
- Не открываю - не нравится! Открываю - тоже! - резко заявила девушка, предусмотрительно отходя назад. - Говори, что надо, а то сейчас орать и визжать буду - весь дом сбежится!
Верзила, не заходя, оглянулся - кажется, на лестничной площадке был ещё кто-то.
Наташа испугалась: а если там Радим?
Но из-за спины верзилы шагнул Наум. Худое лицо, напряжённое до предела, словно обтянуто кожей - да так, что только притронься к ней - порвётся. Глаза прозрачные и сумасшедшие. Девушка от неожиданности заглянула в них слишком глубоко. И будто закаменела, не в силах ни оторвать взгляда, ни попытаться притвориться простушкой... Дохлый шакал, в поредевшей, вымазанной сукровицей и гнилью шерсти которого активно шевелились белёсые черви, ещё поднимал голову, чтобы смотреть умирающими глазами, чтобы сосредоточить взгляд хоть на чём-то... Но из пасти текла та же гниль, которая сочилась между мертвенно-гнилыми клыками...
Но шакал ещё был жив.
Он не сделал ни одного движения - только не спускал глаз с Наташи. Но девушка вдруг коротко охнула от боли: словно кто-то швырнул ей в глаза стеклянной крошки, а она даже не смогла вскинуть рук к лицу - защититься. Единственное, что успела понять, - с закрытыми легче. А потом подкосились ноги, и пока ещё удивлённая, что не может удержаться, Наташа, хватаясь за стену, съехала по ней на пол, а потом...