Наташа помолчала, поглядывая на осунувшееся лицо. Но не выдержала, спросила:
- А она не сказала, что ты кричал? Что это было - другое?
Он пожал плечами.
- Что-то про огонь. - Радим придвинулся к столу, положил руки между тарелками. Кажется, он начал активно вспоминать. Во всяком случае, девушка боялась уже что-либо спрашивать, потому что видела, что он пытается выговориться. - А потом... Она ушла, и я не знал, спал ли, или кричал. Снова уснул. Но баба Стёша утром сказала - она подходила, слушала, дверь приоткрыла - опять кричал. Но она не стала будить. Говорит, хотела, чтобы из меня страх вышел. Мол, слышала такое, что человеку откричаться надо, а потом ему кошмары не снятся. Только со мной по-другому было. Утром просыпался и сразу понимал, что кричал - горло было пересохшим и хрипел сильно.
У бабы Стёши Радим прожил недели две. Вместе с нею обнаружил, что не деревенский: попробовал пару сельских работ - ни лопаты нормально держать не может, ни вил. С топором обращаться тоже не умел, хотя понравилось, и даже, приноровившись, переколол наваленные во дворе брёвна, которые уже в землю врастать начали - так давно лежали, никем не потревоженные: бабулька топила печь угольными брикетами - дешевле стоили. Мужики к тому времени избу бабы Стеши чуть не по брёвнышку-гвоздику перебрали, все заборы подняли. Она сначала всё удивлялась, а потом притихла и как-то сказала Радиму, что он счастливый человек - пусть не для себя.
А он, когда прижился, внезапно затосковал.
- Меня как будто позвали. Иди, мол, - сказал он.
И однажды парень предупредил бабульку, что ему пора. Она снабдила его кое-какой одежонкой и дала в дорогу старый, дырявый рюкзак, в который уместилась краюха свежевыпеченного хлеба - пекла сама, две пластиковые бутылки с колодезной водой и зелень с огорода. Провожая к просёлочной дороге, баба Стёша напомнила: если парень захочет, она пропишет его в избе - живи только.
Радим в своём путешествии шёл по одной линии.
- Меня как будто тащило именно сюда, - объяснил он своё желание идти. - Деревни были, города... А я всё остановиться не мог. Пару раз встречался кое с кем, с кем лучше не встречаться. Было раз, что на машинах подъехали, били. - Он вдруг ухмыльнулся. - Я дрался как псих, но их было больше, правда, один плюс был. Меня так стукнули, что я вспомнил, что я не Дима, а Радим. Девчонка там одна была - пожалела, меня подвезли к городу, бросили у вокзала. А та-ам - нищих... Не настоящих. Алкаши, в основном. Там у них целое братство было. Меня взяли сразу - побитый, мог напопрошайничать много. Я их сразу предупредил, что ору, когда сплю. Не поверили. - Он замолчал, ощерившись и стараясь сдержать злой смешок. - В общем, они меня тоже побили, потому что напугал их всех ночью до уср... извини - до чёртиков.