В их с Радимом взаимном притяжении Наташа уже не сомневалась: иначе бы у неё не было такой острой обиды на сон с его странной приправой. И это притяжение гораздо тоньше и сложней, чем всё его бывшее общение с другими женщинами. Поэтому он не понимает её, почему она так зла на него.
"Что будет, если он сейчас встанет, подойдёт и обнимет меня? А то и будет, что вырываться не буду!" - думала она, новыми глазами рассматривая парня, который снова упёрся взглядом в пол.
Она бросила сумку на ближайший табурет. Два шага - и она рядом с Радимом. Обошла его. Встала сзади, за спиной, - и положила ладони на его плечи, вздрогнувшие от неожиданности.
- Сказать, что твои догадки насчёт Алексеича - пшик, слишком грубо, - тихо сказала она. - Да, была такая мысль, которая быстро и легко растворилась в совершенно иных... Радим... Выразить такое трудно. Ты не спеши, ладно? Тебе надо разобраться во многом. Мне - тоже. Не торопи. Я не слишком хорошо в этом разбираюсь, но главное знаю: не стоит спешить... Давай так: сейчас ты что-нибудь быстро съешь, пока я ставлю тебе чайник на огонь, а потом мы пойдём знакомиться с ребятами. Согласен?
Он поднял одно плечо и склонил голову, чтобы щекой дотронуться до её ладони.
Чай пришлось отменить. Позвонил по мобильному Игорь, сказал, что Лена задерживается примерно на полчаса, а значит, у дома Наташи они будут только часа через полтора.
Наташа тут же решила, что чай для Радима - это жидковато.
- Что будешь? - спросила она, стараясь рассмотреть в холодильнике свои кастрюли за свёртками и пакетами. - У меня есть картофельное пюре - оно хорошо пойдёт с яичницей с ветчиной.
- А суп остался? - спросил Радим, с неудержимо довольной улыбкой созерцая продуктовый "склад". - Тот, которым ты меня в обед кормила?
- Сделаю и то, и другое, - решила Наташа. - Только второе будет без пюре.
И оказалась права.
Радим умял и суп, и яичницу.
Ей самой кусок в горло не лез.
Изображая активного едока, но таща прямо со сковородки малюсенькие кусочки, Наташа исподволь наблюдала за Радимом. Почему-то ей казалось, что ведёт себя парень, как мог бы вести себя выброшенный хозяевами за ненадобностью на улицу породистый пёс. Пса спустя долгое время его бродяжничества привели в новый дом. Он уже понял, что его здесь будут кормить, и пытается есть деликатно, вспоминая давние манеры. Но голод время от времени берёт его за шкирку, и пёс начинает жадно глотать, не пережёвывая, подсунутые ему куски. В первый обед Радим ещё сдерживался и вёл себя крайне воспитанно. Но сейчас, когда Наташа уже знала о нём многое из его рассказов, он будто расслабился...