- Розмари считает, что старше меня на целую жизнь.
- Это на год, что ли? - усмехнулась девушка.
- На пять. - сухо уточнила Розмари.
- Никогда бы не подумала. Эштон всегда такой серьезный, что больше похож на старшего брата, чем на младшего. А почему вы совсем не похожи?
Вопрос застал Розмари врасплох. Она озадачено взглянула на Харта. То лишь пожал широкими плечами, плотно обтянутыми черной шелковой рубашкой. В черном он всегда выглядел очень эффектно. Впрочем, ему шли все цвета.
- Ты не сказал?
- Что он мне не сказал? - спросила Лейла.
- Мы не родные. - ответила Розмари.
- я знаю, но отец-то один. И вы оба на него ни капельки не похожи.
- Лейла, меня удочерили.
- Ни фига себе. - вырвалось у девушки. - Извини, Розмари. Это, наверно, семейная тайна.
- Нет никакой тайны. - раздраженно бросил Эштон. - Ты не спрашивала, я не рассказал. Вот и все. Я внебрачный сын, Мари удочерили. Мы познакомились, когда ей было двадцать два, а мне восемнадцать. Еще вопросы есть?
- Семнадцать, Эш. - уточнила Роз. - И не кипятись. Лейла - твоя невеста и имеет право знать историю семьи.
- Теперь знает. - Харт снова повел плечами. - Ты довольная, Лейла. Или еще есть вопросы?
Девушка растерянно покачала головой, обескураженная свалившейся на нее информацией.
- Мы поговорим дома. - приняла она неожиданно взрослое решение и развернувшись, быстро пошла к машине. Харт не пошел за ней.
Эштон устремил на Розмари разъяренный взгляд.
- Довольна? - холодно спросил он. Мари округлила глаза, возмущенная его тоном.
- Ты должен был ей рассказать. Вы два года вместе, Эш. Два года. Я уже молчу о том, что ты до сих пор нас не познакомил, но скрывать от невесты правду о своей семье, согласись, нечестно и глупо.
- А я должен гордиться тем, что вырос в трущобах, а мать моя была наркоманкой? Я должен был рассказать девушке, влюбившейся в парня с фотографии, как он бродяжничал и попрошайничал, а с шестнадцати лет, осознав, что из внешности можно извлечь выгоду, начал развлекать богатых скучающих дамочек, пока ваша семейка меня не подобрала и не обогрела? - в красивых голубых глазах мелькало незнакомое Розмари выражение, до этого момента. Ярость и гнев и что-то еще. Обида и затаенная боль.
- Наша семейка? А ты, значит, к нам не имеешь никакого отношения? Боже, Эш, как ты можешь говорить такое? Разве мы не любили тебя? Папа души в тебе не чает. Я постоянно только о тебе и слышу. Эштан то, Эштан это, Эштан - самый лучший…. Я давно смирилась с тем, что с тез пор, как ты появился, я отошла на задний план. И знаешь, почему?
- Валяй, позволь узреть мне истину. - скрестив на груди руки, насмешливо скривил губы Эштон.