Весело болтая, делясь впечатлениями от каникул и поглощая еду и выпивку, мы просидели, наверное, с час. Ребята пили пиво и вино, а я с удовольствием потягивала холодный яблочный сидр. Хороший он тут, слабоалкогольный, с пузырьками и сладенький, почти как лимонад.
Внезапно все замолчали и уставились мне за спину. Я тоже оглянулась и опешила. За мной стоял Изверг с огромным букетом алых роз и, не мигая, смотрел на меня. А на его плече сидел Гаврюша и, блестя глазками, плотоядно всматривался в стоящую на столе тарелку с огурцами, помидорами и зеленью. Я поджала губы и отвернулась. Не разговариваю я с ним!
Внезапно все начали спешно вставать и куда-то собираться.
— Эй! Вы чего? — позвала я ребят.
— А мы это… Подышать воздухом выйдем на пять минут, — ответил за всех улыбающийся Юргис. — А то так наелись, так наелись… Надо размяться. Попрыгать там, побегать.
Лола с Тиной тоже залепетали что-то насчет фигуры и, мол, воздуха свежего захотелось. Пожав плечами, я попыталась встать, но была остановлена Карелом, который буквально насильно усадил меня обратно на скамью.
— А ты отдохни, Кир. Устала ведь…
— Куда-а-а?! — вцепилась я в локоть напарника, так как Карел тоже попытался смыться вместе с остальными, чтобы бросить меня наедине с дерханом. — Не пущу!
— Кир! — Он принялся отцеплять от себя мои руки, но я тут же обхватила его со спины за шею, чтобы не дать удрать.
— Задушишь! — просипел он. — Я на пять минут, скоро вернусь.
Остальные посмеивались, глядя на нашу возню, но помогать Карелу не спешили. Вырвавшись из захвата, этот предатель перепрыгнул через скамейку и рванул к выходу.
— Пф! — фыркнула я, скорчив рожицу, и отвернулась к своему бокалу.
Не буду я с Извергом общаться. И нечего мне дырку в затылке взглядом прожигать. И цветы мне его не нужны. Пусть вон Иоле своей дарит, она описается от радости.
Вся компания спешно вышла из трактира, и только тогда дерхан обогнул стол, сел напротив и положил цветы передо мной. Гаврюша сам соскользнул с его плеча на скамейку, протянул лапку и, быстро схватив огурец, принялся весело хрумкать. Я игнорировала и подношение, и взгляд, только вслушивалась в звуки, издаваемые лемуром. У меня сидр вкусный и шипучий, вон сколько в нем пузырьков. Черт, вкусно Гаврюша хрустит, тоже хочу огурец, но не стану позориться. С независимым видом я смотрела в сторону, на прочих посетителей трактира, которых, кажется, забавляло то, что происходило за нашим столом.
— Кира, прости меня, пожалуйста, — так и не дождавшись никакой реакции, безэмоционально сказал Изверг. — Я вел себя недопустимо. Так нельзя, я понимаю.