– Но, дядюшка! Как же можно кормить кукол, ты что? Они же не едят ничего!
– Да, крошка, прости меня. Я так давно не играл в куклы, что совсем позабыл, что они умеют делать, а чего делать не умеют.
– Ага. – Джамиля согласно кивнула, и ее длинные косички кивнули вместе с ней. – Я кормлю моих друзей! И они с удовольствием едят.
Она указала на свою хвостатую компанию, и кошки в ответ оценивающе взглянули на дядюшку Сирдара. Тому на миг стало страшно – взгляд кошек был холодным и мудрым, они, похоже, всерьез прикидывали – кинуться на защиту девочки или подождать еще немного.
– Я уже заметил, какие у тебя славные друзья. А у них есть имена?
– Ну конечно, идем, я тебя познакомлю с ними! – Девочка проворно спустилась наземь с добрых дядюшкиных рук и потащила его за собой.
– А мне можно пойти с тобой, красавица?
– Ой, те-етя, ну конечно! Я думаю, что мои подружки тебе будут очень-очень рады! Пошли!
И девочка потащила гостей за дом. Там, в углу двора, в тени низко нависших ветвей орехового дерева, она устроила приют своим четвероногим друзьям. Все четыре кошки (хотя, быть может, кто-то из них был котом) с удовольствием заняли свои места, а малышка Джамиля села посредине, став владычицей этого кошачьего царства.
– О Аллах милосердный, – прошептала тетушка Айше. Она сейчас почувствовала, что ее племянница как-то необыкновенно изменилась, словно какой-то неведомый дух вселился в крошку.
Мгновение – и наваждение исчезло, но некое опасливое уважение не покинуло умную Айше.
– Смотрите, дядюшка, тетя! А вот мои куклы!
Куклы были уложены каждая на свое немудреное ложе. Сирдар взял одну из них в руки, и Джамиля начала рассказывать:
– Это малышка Мариам. Она недавно очень-очень болела, ну, как я зимой. А я ее вылечила, и теперь она счастливая и веселая. Правда, дядюшка?
– Конечно, малышка. Она, наверное, радуется тому, что выздоровела так же, как радуешься ты?
– Наверное… ой, дядюшка, а что это у тебя за царапина?
Девочка провела пальчиком вдоль застарелого шрама между указательным и большим пальцем на дядюшкиной руке.
– О, малышка, это старый-старый шрам. Я рассказывал тебе когда-то, что давным-давно, в те времена, когда я был молод, я служил в войске непобедимого и сильного правителя страны Ал-Лат. Этот шрам я заработал, когда мы с сыном правителя отправились в горы на охоту. Это память о барсе, которого я ранил, а сын правителя потом убил.
– Барс? Это такая большая-большая кошка?
– Да, малышка, и очень злобная.
– Нехорошо кошек убивать… Хотя… А вы его потом съели?
– Почему, Джамиля, мы его должны были потом съесть?