– Что же стало с твоим почтенным батюшкой?
– К счастью, ничего… Черный столб растаял в воздухе, как только Иблис почувствовал, что добыча ускользает. Инсар-маг упал, сраженный боевым заклятием, а отец смог уйти из проклятого дома и унести лампу, в которой теперь жила моя душа.
– И с тех пор ты жила в пещере?
– О нет, в пещеру Предзнаменования я попала позже. Когда-нибудь я расскажу тебе и об этом. Я должна поведать тебе о более важных вещах. Важных для тебя сейчас.
– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!
– Знай же, что в тот миг, когда покидала я дом своего мужа, сумела я собрать в себе силы и прокляла Инсара-мага. Я предрекла ему долгую жизнь, полную скитаний в поисках всевластия, и обретение лишь одного кратчайшего мига обладания этим самым всевластием. Все остальное Инсар смог узнать и сам.
– А что важно в этом для меня?
– Ты, Аладдин, стал для Инсара человеком Предзнаменования. Твоими руками он смог поднять с земли камень, дарующий всевластие. Но ты поднял еще и светильник, и таким образом стал смертельным врагом Инсара – ведь он знает, чья душа спрятана в старой медной лампе.
Аладдин ухмыльнулся.
– Поверь, госпожа, я сумею спрятать светильник так, что его не найдет и сотня таких магов, как Инсар!
– Быть может, так и будет. Но помни – ты стал его смертельным врагом, преградой на пути к власти над миром, над всем сущим. Я слышала, какое проклятие стал творить Инсар, когда ты убегал по коридору Отражений. Если б не твои быстрые ноги… Помни, Аладдин, ты – враг сильнейшего из магов, и тебе надо не прятать лампу, а спасаться, бежать из великого города!
– О нет, прекрасная душа лампы! Я никуда не побегу. Не таков сын мастера Салаха, чтобы бегать от врагов!
Хусни залюбовалась Аладдином. Она видела пусть очень молодого, но сильного духом воина, не отступающего перед страшной опасностью.
«Быть может, и мне уготована иная участь? – подумала джинния. – Быть может, и для меня этот прекрасный юноша станет судьбой, человеком Предзнаменования? Но не сейчас, позднее…»
Макама тринадцатая (да хранит Аллах нас от пристального взгляда Иблиса Проклятого!)
Джинния поднялась с кошмы. Вернее, так показалось Аладдину. Всего миг назад прекрасная женщина сидела у ручейка, и вот уже прозрачный сине-фиолетовый столб колеблется у горлышка лампы.
– Опасайся магрибинца, юный хозяин лампы! – услышал Аладдин голос Хусни, и столб втянулся в недра старого светильника.
Вместе с ним исчезло и очарование, что окутывало юношу, когда джинния была рядом.
«Что это со мной? – подумал Аладдин. – Неужели я могу увлечься колдуньей? Да, на миг мне показалось, что эта дымная женщина лучше всех дочерей человеческих, которых опекает Аллах милосердный и всемилостивый. Но она же джинния…»