– Ладно, Никанор Иваныч, мы еще поговорим, – сказал становой, обратясь к подрядчику. – Садись, брррратец.
– Покорно вас благодарю; я постою, – возразил подрядчик.
– Садись, садись…
– Помилуйте, зачем же это?.. мое дело такое… я могу постоять, Не извольте беспокоиться, я постою.
– Ну, как знаешь, брррратец, как знаешь, – весело произнес становой и обратился к Якову. – Когда поймали? – спросил он, кивая головою на Петю.
– Нынче утром-с… в ригу зашел к крестьянину.
– А! гм! рррраненько, брат, начал! Что ты, как бык, в землю-то смотришь? подыми голову!
Так как Петя не повиновался, то Яков Васильев торопливо взял его одною рукою за подбородок, другою за макушку головы и показал становому бледное, потерянное лицо мальчика, исполосованное потоками слез.
– Гм! раненько, брат, начал, раненько! – повторил становой.
– Мал еще, сударь, по глупости, может статься, – сказал подрядчик, с заметным состраданием поглядывая на мальчика, – может быть, нарочно угнал кто-нибудь… Где еще ему бродяжничать по своей охоте?
– Откуда ты? – спросил становой, пристально взглядывая на бродягу.
– Не… не знаю… – пролепетал мальчик, которого Яков Васильев, повинуясь знакам письмоводителя, все еще держал за голову.
– Ты у меня, смотри, не ври, говори всю правду, а то я тебя заставлю говорить по-своему… Говори, где был перед тем, что пришел в ригу? – подхватил Соломон Степанович.
– Я у нищих… был… – произнес, рыдая, мальчик, – они хотели мне глаза выколоть… я убежал…
– Когда ж ты ушел от них – а?.. да смотри, не врать у меня! – промолвил Соломон Степанович с тем видом, какой был у него до женитьбы и до названия «Салинька».
– Нет, всю… всю правду скажу…
– Ну!
– Я… я две ночи бежал… да еще день бежал, – проговорил Петя, который побоялся броситься в ноги становому и просить у него пощады.
– Хорошо; ну, а до нищих где ты находился? Где они тебя взяли?..
– Я жил у матери… с отцом…
– Должно быть, Соломон Степаныч, – вмешался опять подрядчик, – должно быть, родные нищим его отдали на срок… это бывает…
– Нет, нет, – перебил Петя, горько всхлипывая, – нет! они меня силой у отца отняли… в лесу…
– Ну, это, брат, что-то хитро! Смотри, не врешь ли ты? смотри! Тут что-то не так, Никанор, а? как ты думаешь – а?
– Все может случиться, Соломон Степаныч, – спокойно-рассудительным тоном проговорил подрядчик, – может, отец в ту пору пьян был, место было глухое… Эти нищие, доложу вам, сударь, часто такие бестии бывают, что хуже иного разбойника… Обманывать вас он побоится. Надо думать, так ему случилось, как он рассказывает.
– Я всю правду сказал, – начал Петя, прерываясь на каждом слове, – ничего не утаил… всю правду сказал…