Первые лучи восходящего солнца били в окно мазанки, наполняя ее золотым светом, когда дядя Василий внезапно был пробужден криками и воплем.
Вся семья, от мала до велика, теснилась в углу, где лежал Тимофей. Рыданья, крики и голошенье наполнили мазанку. Дядя Василий понял, что в настоящую минуту утешения ни к чему не послужат. Он отозвал Ваню, велел ему запрячь лошадь и ехать в приходское село переговорить с священником насчет похорон; сам он вызвался остаться в мазанке и не покидать семьи во все это время. Дорогой к приходу Иван заехал в Панфиловку известить Андрея о кончине Тимофея; он сообщил также о возвращении Пети.
– Ну, слава тебе господи! все, значит, не оставил он ее своею милостью: одного отнял, другого дал; все не так тяжко ей будет, – сказали в один голос Андрей и жена его.
– Вы пуще всего мальчика-то к ней чаще на глаза пущайте, – подхватила Прасковья, – мало ли она о нем убивалась, горькая!.. Поглядит на него – все сколько-нибудь легче будет.
– Что ж делать-то? К тому уж дело шло, – сказал Андрей. – Я, признаться, не говорил только, а последний раз, как был у вас, как поглядел, не чаял ему живности… царствие ему небесное! Когда же хоронить-то думаете?..
– Да послезавтра, – возразил Иван.
– Вряд можно, послезавтра священнику не время… рази уж рано утром.
– А что?
– Да рази ты не слыхал?
– Нет…
– Ведь послезавтра свадьба: венчают Федора Иваныча с нашей барышней. Отец Михаил не поспеет управиться.
– Я к нему теперь: он скажет, когда послободнее будет, – произнес Ваня, делая шаг, чтоб удалиться.
– Погоди, Ваня, – сказал Андрей. – Вечор наш мужичок в город ездил, два письма привез, Катерине велел отдать. Одно, должно быть, о луге пишут. Вечор Пьяшка приходила, сказывала, Федор Иваныч сам, вишь, письмо получил с ваших мест от управителя: ведь луг-то ему продали.
Прасковья принесла письма, Андрей сказал Ивану, чтоб он, когда поедет назад, завернул к ним на минуту. Отец Михаил подтвердил все сказанное Андреем касательно свадьбы Карякина и племянницы Анисьи Петровны. Он просил распорядиться похоронами на завтра или переждать еще день. Иван не мог дать положительного ответа; он сказал, что посоветуется с Катериной и привезет к нему ответ. В ожидании этого он подал священнику письма, которые тот прочел очень охотно. Оба письма были от Герасима Афанасьевича. – В одном находилось позволение на бракосочетание Ивана с Машей, в другом объявлялось о продаже луга. Герасим Афанасьевич объявлял вместе с тем, чтоб Катерина по получении этого письма приступила к продаже мазанки и на вырученные деньги немедленно отправлялась со всею своею семьею в Марьинское – такова была воля господ, прибавлял старый управитель.