Чем дальше, тем больше Ллевелис сердился на себя. Почему не поступил с иномирянками так же, как с остальными нарушителями, и просто не упрятал в стазис до возвращения домой? Потому что думал не тем местом и не о том, о чем следовало. Поставил свои интересы выше интересов Матэнхейма, и вот результат.
Теперь ему все стало предельно ясно. Злата появилась в Матэнхейме не случайно. Единственная причина, по которой Ллевелис ее встретил, — это необходимость отвлечь его, чтобы не дать раскусить замысел врага. И, нужно признать, Злата справилась со своей ролью блестяще. Никто ее не заподозрил.
На то и был расчет.
А ведь план неизвестного врага был до гениального прост. Потому и сработал. Враг выбрал самый эффективный способ отвлечь Ллевелиса — заставил его влюбиться. Но тому, кто призвал лича, простой влюбленности было мало. Поэтому он и призвал истинную пару Ллевелиса. Откуда? Да мало ли… из другого мира, из параллельной вселенной, из другого времени на худой конец. Это не важно.
Важно лишь то, что Ллевелис абсолютно предсказуемо потерял голову. Он уже не думал о Матэнхейме, только о Злате. При том коктейле эмоций, что он испытывал, особенно в первое время, удивительно, что он не затащил девушку под ближайший куст на месяц как минимум. А ведь мог… Стыдно признаться, но, едва почуяв Златославу в своем мире, Ллевелис едва совладал с собой. Так что, можно сказать, им обоим повезло, что девушки заблудились в лесу.
И в то же время нельзя было не похвалить изобретательность пока еще неизвестного врага. Чего только ни делали на памяти Ллевелиса, чтобы одурачить его и захватить власть в Матэнхейме. Но такой… оригинальный способ придумали впервые. И ведь сработало же! Ллевелис, как дурак, отправил свою гвардию и многих дауров оборонять Терассу. И оставил Венцеславу беззащитной.
Ллевелис встал и, пройдясь по комнате, сел в кресло у противоположной стены. Ему нужно придумать, как выйти из положения. А рядом со Златой думается ему очень плохо. И что самое обидное — без нее не думается вообще. Почему он там, в трактире, послушал свою ревность, а не ее?
В голову пришла неожиданная идея, и Ллевелис, вопреки доводам разума, решил рискнуть.
— Злата… — неуверенно начал он, не зная, как правильно спросить, чтобы не взваливать на нее слишком тяжелую ношу.
— Что? — быстро отозвалась она.
Взвесив все «за» и «против», Ллевелис решил использовать самый разумный подход в данной ситуации.
— Понимаешь, игра пошла немного не так, как я планировал. — Он постарался изобразить на лице смесь удрученности и разочарования. — Кажется, меня переиграли.