— Здоров парень спать! — восхищенно произнес Яша. — Спит, как медведь. Только лапу не сосет.
— Медведю тоже отдохнуть надо, — заметил Прохор Петрович.
Он остановил кричащий патефон и кивнул на гостя:
— А еще отдыхать не хотел. Спешил в горы. Доказывал.
Яша вынес из куваксы дымящие головешки. Костер был уже не нужен.
Но Феде не мешали ни патефон, ни сдержанный говор пастухов, собиравшихся сходить проверить стадо. Он спал крепким сном.
Глава четырнадцатая
ВАСЬКА КАЛАБУХОВ
После дерзкого побега Феди поведение Сазонова заметно изменилось. Держался он по-прежнему властно, разговаривал с задержанными повелительно, командным языком. Но в отношениях его к Наташе и Володе появилось нечто новое, похожее на заботу. На привале он поинтересовался, не натерла ли Наташа ноги. Напомнил, что, отдыхая, следует разуться, а заодно предупредил ее и Володю, как уберечься в пути от простуды.
Пробовал вмешаться в беседу и Барбос. Но Наташа даже и головы не повернула в его сторону. Барбос вызывал у девушки отвращение, и она не считала нужным скрывать это. Зато третий конвоир оказался неприметен не только внешне. Он шел последним, равномерно, в такт каждому своему шагу покачивая головой, как лошадь. За всю дорогу Наташа и Володя так и не услышали его голоса, за что и прозвали его Немым.
Небольшая группа по-прежнему двигалась западным склоном горы. Пропасть, разделявшая две горные гряды, становилась все шире, постепенно перешла в глубокую лощину с пологими скатами. Карниз слился со склоном. Уже не так дик и неприступен был и противоположный кряж. Очертания его становились все округлее, мягче. А дальше две вершины будто стукнулись каменными лбами и разошлись, оставив между собой узкий проход в сторону ручья и поселка.
Несколько раз уже Наташа выразительно смотрела на Сазонова. Но тот упорно продолжал вести группу на север.
— Здесь можно свернуть к ручью, — не выдержала Наташа и показала посохом через лощину. — Удобное место.
— А что там дальше, — усмехнулся Сазонов, — за удобным местом? Ты же не знаешь?
— Нет.
— То-то! — В голосе Сазонова прозвучали покровительственные нотки. — Болото там непролазное. Топь!
Лощина раздвоилась, обтекая врезавшийся в нее клином гранитный массив. Сазонов свернул вправо и повел свою группу узким руслом, промытым талыми водами. На дне его еле слышно звенел укрытый камнями ручеек. Неширокое русло стиснули причудливо изломанные оклады, меж которыми робко жались кусты ивы и остро пахнущего багульника…
Наташа нащупала в кармане клочок серебряной обертки от плавленого сыра, расправила ее на ладони и бросила себе под ноги. Барбос заметил это. Подобрав обертку, он прибавил шагу и нагнал Наташу. На глазах у нее он смял обертку короткими толстыми пальцами и положил в карман.