– Боишься?
– Не убивай, Стройбат! Мы же корешами были! Помнишь, как мы новокузнецких мочили?
– Каждый за себя, Боксер.
Грохнул выстрел. И Боксер упокоился на полу с дыркой в голове.
Стройбат присел на колено рядом с Наташей. Первая же пуля пробила ее сердце. И жизнь уже ушла из искалеченного тела.
Странное чувство было у Стройбата. Он смотрел на женщину, которую, возможно, когда-то любил. И которую только что застрелил, спасая себя. И не испытывал ничего – ни сожаления, ни вины. В душе была пустота, которая с детства росла в нем и захватывала в душе все бо́льшие пространства, нещадно изживая все человеческое. Ну, убил и убил. Так получилось. Нехорошо получилось. Зато он жив. А это искупает все на свете.
– Прости, – вслух произнес он. – Но это правда. Каждый за себя.
Надо торопиться. Много неотложных дел. Ему еще необходимо добить Клыка. Найти машину, которую незваные гости бросили где-то на подъезде к поселку. И смотаться отсюда.
– Гоняли мы деньги со счета «Альгамбры». Были у нас дела с Полубогатовой, – сбивчиво излагал Лелик.
– Много денег перевели? – полюбопытствовал Капанадзе.
– Прилично. Вкладывали их в Испании в недвижимость и в различные проекты. Танюша нам сильно помогала. Но это бизнес.
– А я слушаю про убийство.
– И я о том же. Гоняли мы эти деньги.
– Гольдин узнал и решил разборку учинить, – кивнул Капанадзе. – Это мотив, правильно я понимаю?
– Узнал? – Лелик нервически захохотал, приподнялся, опершись о письменный стол. – Да он знал с самого начала! По его указанию деньги гнали и мухлевали с зарубежными счетами!
– Леонид, зачем мне врать?
– Чем угодно поклянусь.
– И антиквариат из сейфа своей бывшей жене он сам отдал?
– Не знаю! Если вы уверены, что это его вещи, значит, Танюша где-то их взяла. Может, Мопс ей и в самом деле сам отдал! Не знаю. Знаю только, что она страшно не хотела, чтобы хоть что-то из вещей досталось Маргарите.
– Гражданка Прокудина, любовь Бориса, утверждает, что недавно во время посиделок в ресторане вы обмолвились, что убили своего компаньона. Что скажете?
– Это та дура, королева красоты? У нее мозг с орех. Она не фильтрует, где всерьез, а где шутят.
– Вот я что-то не понимаю, – покачал головой Капанадзе. – У нас только что разговор был о том, что некто Леонид Руденко расскажет об убийстве некоего Гольдина. Или я что-то упустил из виду?
– Я же не отказываюсь. Я знаю, кто его убил.
– Кто?
– Маргарита!
– Свежо предание. Я об этом уже пятидесятый раз ото всех слышу, и ни одного факта.
– Вы не совсем понимаете, что происходит.
– Так объясните неразумному.