Гая напоила меня ещё одной пиалой бульона. Хммм, мне действительно становилось легче. Слабость и боль постепенно уходили из моего тела. И вместе с эти во мне крепла решимость сделать всё для благополучия оставшихся родственников.
А потом прибежал Ерек.
— Марино! Это правда? — спросил заплаканный мальчик с порога.
— Да, Ерек… Отца и наших братьев больше нет…
Сын Капула бросился мне на грудь и, более не сдерживаясь, зарыдал навзрыд.
— Тихо, Ерек, тихо…, - успокаивал я брата, как мог, — ты должен быть сильным, ты же мужчина! Не плачь… Теперь нам с тобой кормить нашу семью.
Ерек, вздрагивая, постепенно затих.
Я погладил его по короткостриженным, упрямо торчащим в разные стороны, волосам.
— Ерек, а почему ты один? Где мама? — решился спросить я.
— Мама, — всхлипнув, тихо ответил мальчик, — мама дома спорит со старостой. Она почему-то считает тебя виноватым в гибели… Она говорит, что ты теперь у нас всё заберешь… Папа!.. Братья!.. — опять зарыдал Ерек.
Прижав к себе мальчика, я задумался. Неожиданный поворот событий. Ляна, если вобьёт себе что-то в голову, то выветрится это не скоро. И как только дядя её терпел? Это же надо, обвинить меня в гибели Капула и братьев! Меня самого едва не забрало море! Ладно, как только смогу, сам с ней поговорю. Может, одумается…
Я ещё долго успокаивал брата, стараясь не затрагивать болезненных тем. Рассказывал ему, что мы восстановим мой старый баркас, наловим вместе много пиленгаса и лобана, потом построим новую шаланду… Ерек немного отвлекся от трагических событий и втянулся в планирование дальнейшей жизни. Всё же он сын рыбака. И всегда знал, как опасен наш труд. Море нас кормило, в море мы зачастую уходили и не возвращались…
К вечеру вернулся староста. Попросив Гаю отвести Ерека домой, Руфо присел возле меня на табурет, устало провёл мозолистой рукой по лицу и сказал:
— Ляна в истерике… Кричит, что это ты во всем виноват. Почему Марино живой, а её муж и дети погибли?.. Я ведь как чувствовал, что Ляна сорвется… Поэтому-то и пытался оттянуть разговор с ней, — честно признался староста, — никогда не мог понять, как женщинам в голову приходят такие самые невероятные мысли? И она же верит в свою правоту! — зло добавил Руфо, — ещё кричит, что ты заберешь себе деньги за кефаль и продашь их дом, ведь в шаланде была твоя половина… А её с сыном на улицу выбросишь… Что скажешь, Марино?
— Скажу, что глупости это, — ответил я и сделал попытку встать с кровати, — никто никаких денег забирать не будет. Хочу сам поговорить с Ляной…
— Не сейчас, — остановил меня Руфо, — пусть остынет. Да и ты в таком состоянии куду? Лежи. Гая тебя накормит ужином, останешься у нас. А с утра с Ляной и поговоришь. Я правильно понял, что ты хозяйство Канола, Ляну и Ерека на себя взять хочешь?