– Семья?
– Да, он жениться собирается.
– Не на той ли, которую катал «с ветерком» по проспекту?
– Какая разница? Жизнь парню ломать не нужно. Я понимаю, если бы он в самом деле убить кого-то хотел…
– Не хотел бы, по правилам ездил.
– А вы всегда по правилам ездите?
– Я – да.
– Была бы у вас машина нормальная, а не «ижак» ваш допотопный, и работали бы вы в милиции, а не в школе…
– Что, ментам законы не писаны?
– Писаны, да не все. Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы Ковалевского посадили? Не посадят. Погоны снимут, из органов турнут – это могут. Оно вам надо? Легче станет?
– Это ещё посмотрим, посадят или не посадят…
– Не посадят, и смотреть нечего. Если бы милицию за превышение скорости сажали, страну охранять некому стало бы.
– А за убийство?
– Что вы заладили – «убийство, убийство»! Не было никакого убийства, забудьте эту глупость. И заявление заберите.
– Что?
– Заявление заберите. Виталий вам компенсацию за моральный ущерб и без суда выплатит. Десять тысяч долларов.
– Что?!
– Десять тысяч, говорю. Не бумажек наших, а настоящих денег. Машину приличную купите…
– Десять тысяч за мою дочь?
– Не за дочь, за моральный ущерб, нанесённый вам и вашей жене. Мало? Назовите свою сумму.
– Ты мне деньги за дочь предлагаешь…
– Да не за дочь же, чудак человек! Чтобы ты жить нормально начал. Ты молодой ещё, и жена у тебя не старуха. Захотите – другого ребёнка родите…
Меня переклинило. Будто в мозгах потемнело на секунду. Ударил я его. Смачно, в скулу.
Мазур удара не ждал. Но здоровый, бычара, устоял на ногах. Только отшатнулся и схватился за начинающий багроветь кровоподтёк.
– А это ты зря, физрук. Я ведь тоже сотрудник милиции. Майор.
– Да пошёл ты! Все вы, менты, одним миром мазаны. Бандиты!
– Я мог бы сейчас опергруппу вызвать. Кинули бы тебя в обезьянник, и объяснили, что нехорошо на работника милиции руку поднимать. Но мы не бандиты. Мы страшнее, мы – власть, система. Ты что, против системы идти хочешь?
– Да плевал я на тебя и твою систему. А твоего лейтенантика я всё равно посажу!
– Смотри, физрук, не обплюйся. Ладно, я добрый пока. Разрешаю подумать.
– Да пошёл ты!
Послал его ещё раз. Далеко и матерно, хоть обычно не выражаюсь. Потом развернулся и пошёл прочь. А он остался. Крикнул мне в спину:
– Если передумаешь, забери заявление. Предложение в силе остаётся. Пока.
Я не забрал.
Гражданин майор бросил окурок в жестяную банку рядом с крыльцом, зашёл в дом. Вот, значит, кто мой главный враг, кто номер первый в списке. Не урка, не шалава малолетняя – мент, охранитель законов! Вот с кем я посчитаюсь от души. Власть, говоришь? Закончилась твоя власть, твои законы. Мои собственные начинаются.