Через три недели Джош все же завел этот разговор.
– Перед отъездом из Штатов я почитал кое-какую литературу, – начал он, – о конусах.
Дело было на рассвете. Коллекционер молча сидел за столом и ждал, когда сын подаст ему теплые тосты.
– Считается, что их яд можно использовать в медицинских целях.
– И кто же так считает?
– Ученые. Они пытаются выделить некоторые токсины, чтобы применить их для лечения инсульта. Для борьбы с параличом.
Коллекционер не знал, что ответить. На языке вертелось: вводить яд конуса тому, кто и так парализован, – это верх идиотизма.
– А ведь здорово будет, правда, пап? Если дело твоей жизни поможет тысячам людей?
Поерзав на стуле, коллекционер изобразил улыбку.
– Я только тогда и живу, – продолжал Джош, – когда помогаю людям.
– Тосты подгорают, Джош.
– В мире, пап, есть великое множество людей, которым можно помочь. Ты хоть понимаешь, как нам с тобой повезло? Какое это счастье – быть здоровым? Иметь возможность делиться с другими?
– Тосты, сынок.
– Да к черту эти тосты! Господи! Постыдись! У тебя на пороге умирают люди, а ты все о тостах!
Сын бросился прочь и хлопнул дверью. Коллекционер остался сидеть за столом, вдыхая запах горелого хлеба.
Джош взялся за книги о морских раковинах. Брайлем он овладел в нежном возрасте, когда еще играл за детскую лигу: переодевшись в бейсбольную форму, он сидел в отцовском кабинете и ждал, чтобы мать отвезла его на стадион. Теперь, сняв с полок книги и журналы, он уходил из кибанды под пальмы, где устроили себе лагерь трое мальчишек-сирот из племени кикуйю. И там читал им вслух, с трудом продираясь сквозь публикации в таких изданиях, как «Индо-тихоокеанские моллюски» и «Американский конхиолог».
– «Анцилла туманная, – зачитывал он, – это раковина изящной формы, с сильно выраженной ребристостью. Колумелла преимущественно прямая».
Мальчишки таращились на него и гудели себе под нос бессмысленные бодрые песенки.
Как-то вечером коллекционер морских раковин услышал, как его сын читает своим подопечным о конусах:
– «Этот великолепный конус имеет прочный и сравнительно тяжелый панцирь с заостренной вершиной. Редкий представитель данного вида, характеризуется белой окраской с коричневыми спиральными полосами».
Мало-помалу, после целой недели такого чтения, мальчишки, как ни удивительно, стали проявлять интерес. Коллекционер слышал, как они сортируют обломки раковин, выброшенные весенним приливом.
– Пузыревидная раковина! – кричал один из мальчишек. – Кафуна нашел пузыревидную раковину!
С визгами и воплями они шарили в расщелинах, складывали раковины в снятые рубашки и волоком тащили к хижине, нарекая самые заметные экземпляры выдуманными именами: