На скалы выбросило спутанные рыболовные снасти; он разматывает леску и привязывает ее к обломанной ветке. Насаживает дождевого червя на тупой ржавый крючок; размахивается и закидывает в море с уступа. Выудив лосося, берет его за хвост и бьет головой о камень. В лунном свете укладывает лосося на плоский камень и потрошит осколком раковины. Рыбу он поджаривает на костерке и машинально ест, пережевывая на ходу по пути обратно в лес. Он вовсе не думает о вкусе, словно и не ест, а роет очередную яму: это работа, она немного досаждает и не приносит удовлетворения.
Как и огород, особняк наполняется жизнью. Каждый вечер оттуда доносятся звуки праздника: музыка, скрежет серебра по фарфору, смех. Он чувствует запах сигарет, жареной картошки, бензина. К дому одна за другой подъезжают машины. Однажды на террасе появляется сам мистер Тваймен в шортах и черных носках и начинает стрелять из дробовика по деревьям. Он спотыкается о половицы террасы. Перезаряжает ружье, утыкает приклад в плечо, стреляет. Джозеф съеживается на корточках под деревом. Неужели Тваймен дознался? Неужели он меня заметил? Дробь с шорохом сечет листья.
К середине июня молодые побеги достигают нескольких дюймов в высоту. Склоняясь к ним, он видит, что некоторые бутоны превратились в нежные соцветия; то, что раньше выглядело как плотный зеленый стебель, на самом деле оказалось сложенным цветком. Джозеф едва не кричит от радости. Заметив бледные зубчатые листочки, он решает, что некоторые из растений могут оказаться помидорами, и потому вбивает в землю небольшие колышки, похожие на те, что его мать делала из проволоки, чтобы растения могли взбираться вверх. Закончив, он спускается по склону к морю, находит ложбину в дюнах и засыпает.
Не проходит и часа, как он просыпается от шарканья ног и замечает кеды, семенящие в считаных ярдах от него. Даже кончиками пальцев он ощущает прилив адреналина. Сердце необузданно колотится в груди. Кеды маленькие, чистые, белые. Фигура в кедах проходит мимо и, увязая в песке, направляется в сторону моря.
Джозеф может убежать. Или устроить засаду, задушить этого человека, утопить или набить ему горло песком. Он может закричать, а дальше действовать по обстановке. Ни на что нет времени, он изо всех сил прижимается животом к земле, надеясь сойти в темноте за корягу или спутанный ком ламинарии.
Однако кеды не замедляют хода. Фигура с трудом спускается вниз по дюнам, наклоняется от напряжения, волоча в руках, как кажется Джозефу, что-то вроде пары шлакоблоков. Когда фигура пересекает линию прибоя, Джозеф поднимает голову и наконец внимательно приглядывается: длинные вьющиеся волосы, узкие плечи, тонкие лодыжки. Девушка. Осанка у нее очень странная: голова словно болтается на шее, плечи опущены, вид разбитый, обессиленный. Она часто останавливается, чтобы передохнуть; ноги подкашиваются, когда она напрягает мышцы, чтобы и дальше тащить свою ношу. Джозеф опускает взгляд, чувствует прохладу песка под подбородком и пытается унять сердцебиение. Над головой рассеялись тучи, и россыпи звезд слабым светом озаряют море.