С бала Лорен вернулась довольно поздно, но тем не менее с удовольствием приняла предложение Элизабет прогуляться, как обычно, утром в Гайд-парке. Воздух был чист и прохладен, но день обещал стать теплым.
— Такие моционы мне необходимы, — объяснила ей герцогиня по дороге домой. — Я чувствую себя великолепно. И напрасно Линден так волнуется.
Замужество благотворно повлияло на Элизабет, беременность ее даже украсила. Она светилась от счастья.
Лакей открыл им дверь, поклонился, пропуская внутрь, и сообщил:
— Для мисс Эджуэрт доставлен букет, ваша светлость. Мистер Пауэрс отнес его в комнаты.
— Для меня? — поразилась Лорен.
Элизабет засмеялась, взяла племянницу за руку и потащила ее в салон для гостей.
— Цветы наутро после бала? — продолжала веселиться герцогиня. — Боже мой, дорогая, это наверняка поклонник!
— Какая нелепость! — Лорен передернулась. — Скорее всего это мистер Бартлет-Хау. Он дважды танцевал со мной и потом проводил в комнату отдыха. Но я не поощряла его... Боже, как неловко!
— Внимание джентльменов не должно смущать тебя, Лорен, — назидательно проговорила Элизабет. — Даже если ты не можешь ответить им тем же.
Увидев роскошный букет, Лорен от удивления прикусила губу. Две дюжины великолепных полураспустившихся роз в окружении длинных узорчатых листьев папоротника красовались в хрустальной вазе. Она подошла ближе и взяла карточку, лежавшую на столе. Ей очень хотелось надеяться, что мистер Бартлет-Хау не написал здесь никаких сентиментальных глупостей.
— Они удивительные! — восхитилась Элизабет за спиной у Лорен. — Должно быть, розы трудно найти в мае... Так рано они не цветут. И подозреваю — сейчас они страшно дорогие. Бедный мистер Бартлет-Хау! Он такой серьезный и порядочный. — Ее голос дрожал от едва сдерживаемого смеха.
Текст на карточке гласил:
Не смог найти фиалок столь же прекрасных, как ваши глаза.
И небрежная, написанная размашистым почерком подпись: Равенсберг.
После бала, засыпая, Лорен видела смеющиеся серые глаза, дерзкую улыбку, ее тело еще не забыло его прикосновений, и она ощущала какую-то непонятную опасность, исходившую от этого человека. Она помнила виконта обнаженным до пояса, в бриджах, произносившим непристойные слова. Она помнила и девушку, которую он держал в объятиях и целовал с явным энтузиазмом.
— Цветы не от Бартлета-Хау, — тихо сказала она. — Их прислал лорд Равенсберг. Я вчера вечером танцевала с ним вальс.
Герцогиня наклонилась над запиской.
— Да? — удивилась она и весело рассмеялась: — Кажется, он сражен твоей красотой, дорогая! Очень милый комплимент твоим глазам. Но кто же это? Мне незнакомо его имя.