Монфу и Вабито, в прошлом элитные бойцы учителя Унбарха и в придачу палачи, привыкли действовать нахрапом. Приволокли в Чивьярху изловленного на большой дороге оборванца, то ли разбойника, то ли нет, раскололи ему голову камнем: мол-де угощайтесь, дорогие, мы вас от голодной смерти спасаем!
Крухутаки, которым Условие запрещает убивать людей без игры в три загадки, от дармового угощения отказываться не стали, это им не возбраняется. Страшное дело, как передрались над трупом: клекот, хриплые вопли, хлопанье громадных крыльев, пыль столбом, кружатся темные перья и пух, щелкают клювы, брызги крови и помета, невыносимая вонь. Дарители укрылись за скалой и нервно прислушивались к отголоскам дележки, а когда мозги мертвеца до последней капли были съедены, завели речь о вознаграждении, но пернатые подняли их на смех.
Если бы все было так просто: проломи кому-нибудь череп – и вот тебе за это знание на золотом блюдечке! Много вас таких умников, это предусмотрено Условием и не засчитается. Нет уж, хочешь получить ответ – сыграй в три загадки.
Что ж, за неимением лучшего оставалось предложение Куду: подстеречь, когда у этих гнусных тварей вылупятся птенцы, и тогда, возможно, повезет спасти мелкого клювастого гаденыша от диких зверей, или от стигов, или от амуши. Вот и жарились на солнце в тоскливом ожидании, обливаясь потом, впроголодь, почти без надежды. Крухутаки знали, что они не опасны, и терпели их присутствие.
Намерзшие на стеклах узоры раскрывались перистыми веерами, в тончайшей игольчатой бахроме по кромкам завитков переливались крохотные радуги. Ледяной барельеф сверкал россыпями алмазов, и в нем как будто обозначилась потаенная дорога, которая вела в глубь этого застывшего ландшафта. Хеледика мысленно скользила по ней – туда, в царство хрустальной стужи, где все завораживающе прекрасно и нет ни страстей, ни обид, ни других эмоций, никаких неприятных переживаний… В деревне песчаных ведьм ее с малых лет приучили к созерцанию, и позже, попав в северные края, она полюбила смотреть на ледяные узоры. В Ларвезе они появлялись нечасто, настоящих морозов тут почти не бывает, зато прошлой зимой в Овдабе, во время своей шпионской миссии, агент Змейка видела их едва ли не на каждом окне, и это помогало ей сохранять душевную гармонию.
Ей хотелось быть такой же спокойной и нечувствительной к боли, как эти причудливые опаловые цветы на стылом стекле. В последнее время в ее жизни хватало событий, нарушающих внутреннее равновесие: после уничтожения смертницы в Гуртханде она еще несколько раз убивала по заданию господина Шеро. Ее послужной список пополнился двумя агентами Ктармы и тремя женщинами, которых те завербовали в качестве расходного мяса.