Когда Кемурт на второй раз перечитывал послание, написанное деловитым слогом и в то же время изысканно изящным почерком, буквы начали выцветать. Несколько секунд – и в руках чистый листок.
– Значит, ты маг-перевертыш? – шепнул он, заглянув в умные кошачьи глаза.
Кот с достоинством кивнул. На жилетке у него и впрямь был карман со шнурованным клапаном – в самый раз под размер шкатулки.
Надев стоптанные ботинки, вор взял лампу и открыл задвижку чердачного оконца. Снаружи морозная тишь, ветер полностью унялся, словно израсходовал всю свою силу во время чудовищного бурана. Но облака не разошлись, нависают сплошным ватным пологом – на лунный свет не рассчитывай.
Пока они крались по коридорам и лестницам, Кемурт ладонью прикрывал лампу, чтобы светила только под ноги, и с тревогой прислушивался. Конгат не спал. Порой доносились голоса, шаги, стук и скрип: доверенные люди господина Ферклица ищут незваного гостя, которого слуги видели в шахте подъемника. Хорошо, что он сумел оттуда выбраться… Кемурт сжимал зубы так, что один из них едва не треснул, но не позволил себе разбудить и пустить в ход амулеты. Возможно, Ферклиц именно этого и ждет от похитителя шкатулки. Амулеты – на крайняк, если придется отбиваться и драпать в открытую.
По дороге он откидывал крючки и отодвигал засовы на форточках. Кот скользил рядом, словно четвероногий призрак. Несколько раз он забегал вперед и начинал путаться в ногах, показывая, что дальше по этому пути лучше не ходить, надо повернуть, и они поворачивали.
Шкатулка лежала в тайнике, который еще Шикловен загодя приготовил, так обложенная кирпичами, что простукивай, не простукивай – глухая стена. Содрав при свете лампы кусок старых обоев и разобрав ничем не скрепленную кладку, вор запихнул добычу в вязаный карман на жилетке и зашнуровал клапан.
– Тут недалеко есть подходящая комнатушка, там только стол и два стула. Но окно под потолком, не дотянуться.
Ему было страшновато глотать зелье, так и подмывало растянуть время, однако вблизи послышались голоса. Вор подумал: если сцапают – это будет хуже Крисова колдовства, по-любому больнее, и вытащил из-за пазухи флакон. Кот смотрел на него с ожиданием.
Дверь в коридор приоткрыта, сверху таращится слепое окно. Лампу Кемурт поставил на столик, в ее тусклом свете комната напоминала погруженную в полумрак сцену в театре чтецов.
Сейчас он выпьет эту сомнительную жидкость – и что дальше? Тоже станет котом, и тогда они вдвоем рванут на свободу?
– Со всем, что на мне есть, – прошептал он, отвинтив пробку.
Не горько… Зато перед глазами поплыло, но это вскоре прошло. Когда в голове прояснилось, оказалось, что комната раздалась вширь, а стол и стулья теперь громадные, как диковинные беседки, но это еще на самое худшее.