Н-да-а… Не зря труп собачки, который он обнаружил в кунге, показался знакомым. Моська. Может ли Валковский осуждать старого запойного солдата? Да пошло оно все! Не может. Даже после всего случившегося, после того, как от него отвернулась жена и отвернула сына… Кровь, она не водица, и ее зов ни с чем не сравнится. Ему приходилось наблюдать, как отцы семейства, тряпки и размазни, вдруг преображались и вытворяли невероятное, когда дело касалось их семей и детей в особенности.
Да и Даша Рогова не осуждала. Это видно было по тому, как она вспоминала его, называя дядей Ваней, точно так же как и в их с Владимиром последнюю встречу. Впрочем, можно ли осуждать того, кто дважды спасал твою жизнь? А все остальное… Вся эта возня вокруг портала пусть остается тому, кто видит перед собой какую-то высокую цель.
Устремления же Валковского куда как скромнее. Как там говорил Абдула из «Белого солнца пустыни»: «Хорошая жена, хороший дом, что еще нужно, чтобы встретить старость». Он и сам удивлялся произошедшим в нем за последний год изменениям, но из песни слов не выкинешь. Ну не хочет он бороться за всеобщее счастье и окружающих осчастливливать не хочет. Правда, с семьей у него как-то не заладилось, и специальность он себе выбрал довольно рискованную. Но он же еще не старый.
Взгляд непроизвольно скользнул на девушку. Жаль. Казалось бы, вот оно: Даша теперь смотрит на него уже совсем по-другому, оценивающе и заинтересованно, что ли, – и в то же время совершенно очевидно, что ему ее не видать. Нет, никто не в состоянии запретить им быть вместе. Хотя… Не факт. Она является ценным кадром, так что вполне логично, если безопасники постараются оградить ее от Валковского – человека, зарекомендовавшего себя далеко не с положительной стороны. Да и сам он не желает влезать в эту возню.
– Значит, говоришь, они хотели только лишить меня транспорта.
– Я плохо знаю английский, но поняла именно так.
– Твари, – не выдержав, в сердцах ругнулся Валковский.
– Почему? Они же не стали тебя убивать, – искренне удивилась девушка.
Валковский посмотрел на нее внимательным взглядом. Нет, она вовсе не питала жалости к погибшим рейнджерам. Она и правда не понимала, а хотела бы.
– По-твоему, их это оправдывает?
– Я этого не говорила. Но если бы они захотели тебя убить, то… По-моему, они умели воевать лучше тебя.
– Согласен. Но, скорее всего, они просто не захотели рисковать. Тут ведь ситуация какова, мало что с человеком приходится драться, так еще и головой вертеть, так чтобы ни одна тварь не приблизилась. А расстрел машины… По рации помощь не вызовешь, она просто не добьет. Остается только выбираться к людям своим ходом. Ты представляешь вообще, что значит пешком преодолеть по этой степи три сотни километров? Нет? Так я тебе объясню. Проще пустить себе пулю в висок. Иначе ты непременно станешь обедом для хищников. Помнишь, как кричали те бандиты? Вот это ждало и меня.