— Ты его любишь или заботишься о командире?
— Не твое дело.
— Ладно. Не мое. В душу не полезу и будь по — твоему. Бача будет жить. Один месяц с завтрашнего дня. Договорились?
— Да. А почему отсчет с завтрашнего дня?
— Потому что следующей ночью мы возьмем Нирзой, и только после этого ты получишь волю.
Она вздрогнула, поняла, что мы пойдем через подземный лаз, но быстро успокоилась и мотнула головой:
— Говори, что ты хочешь передать королю.
Почти слово в слово, я повторил то, что говорил жрецам, воинам и чиновникам, которых отпускал на волю. Хоть кто‑то из них, но передаст мое послание королю, с которым мне не хотелось воевать. Правда, этим вечером я добавил больше угрозы и намекнул, что легко могу подчинить своей воле кого‑то из королевских полководцев, и отпустить его. А тот запросто пырнет Фурро Второго ножом в живот и конец всему Нирскому государству, ведь у государя нет наследников. Так что пусть думает.
Убийцу увели перед рассветом, и прежде чем она покинула шатер, уже в спину, я окликнул девушку:
— Тебя хоть как зовут?
— Можешь называть Коброй, — она устало улыбнулась.
— Кобра так Кобра — мне без разницы. — Я тоже улыбнулся, махнул охранникам, чтобы ее уводили, и посмотрел на вошедшего Вольгаста: — Как результаты?
— Бача не соврал, — оборотень оскалился. — Потайной ход есть и наши разведчики вместе с Ойгеном уже в городе.
— Внимание! — командиры сотен, отрядов и групп притихли, а я оглядел просторный каменный амбар, который раньше использовался как складское помещение, и продолжил: — Действуем по плану! Первый удар мой — храм Нохха! Через десять минут после меня выдвигаетесь вы! Вольгаст — северные ворота напротив нашего лагеря! Дыхо — штаб обороны на улице Медников! Будай и Ромай — казармы на улице Сайло! Ойген и Шогох — дворец наместника! Кто сопротивляется — уничтожаем, безоружных горожан не трогаем, мародерства не допускать, за насилие над женщинами смерть! Вопросы!?
Все промолчали и только оборотень, понизив голос, спросил:
— Может, мне все‑таки с тобой?
— Нет.
Вольгаст кивнул и отступил. В помещении наступила относительная тишина. Пора выдвигаться и я вышел на двор. За мной сотник Кауко, сын вождя Симахо, молодой богатырь, на две головы выше меня и в полтора раза шире в плечах. Завидую ему по — доброму. Одарила природа человека, и силой, и здоровьем, и воинским умением. Впрочем, у каждого свои достоинства и недостатки.
Ворота уже были открыты и перед ними скопились облаченные в трофейные доспехи яфтарии. Ровно сотня отчаянных бойцов и у каждого на левой руке отличительная метка — белая повязка. Все готовы, надо освобождать место для сотен, которые идут следом.