Дима по базовому образованию – математик, но в аспирантуру поступал по специальности «Философская антрополог ия и философия культуры». Специальность выбирал, как он сам признается, «исходя из пламенной любви к истории Античности и Средних Веков», поскольку считает, что в наши дни исследователь этих эпох чувствует себя свободным именно под личиной культуролога, а не традиционного историка. Под мудреным названием его диссертации «Девиантное мышление как фактор культурной динамики» кроется эссе о западноевропейском христианстве и околохристианских ересях.
Они родились в один год, выросли в одном дворе, жили в одном подъезде, ходили в один класс и в одну музыкальную школу, оба сменили первое образование – математика и программирование – на философию, почти одновременно защитились, работают на одной кафедре, в одном университете, обе диссертации были посвящены религии. При этом они не муж и жена, хотя многие читатели уверены в обратном.
– Мы – исключение, – говорит Яна. – Хотя знаем, что в дружбу между мужчиной и женщиной люди сейчас не верят. Впрочем, как и во все времена, если судить по «Запискам у изголовья» одной из моих любимых писательниц, японской фрейлины Сэй-Синагон, жившей в XV веке.
Миры, в которых хочется заблудиться
– Почему, на ваш взгляд. современного образованного человека привлекает игра в придуманные альтернативные миры, наполненные волшебством, магическим действом?
Дима: – Магия привлекает и будет привлекать, потому что она существует и действует Наука и магия – это две различные формы знания об устройстве мира и о воздействиях на мир. Магия обычно пользуется языком метафор и качественных соотношений, наука – языком цифр и количественных отношений. Маг ия тяготеет к тому, чтобы быть эзотерическим искусством, а наука, напротив, стала светской, сферой культуры. В XVIII-XIX веках Европу «перекосило» в сторону науки – но не следует забывать, что подобного перекоса тогла не наблюдалось ни в Индии, ни в Китае, вообще нигде больше.
Когда в XX веке стало ясно, что наука поставила мир на грань глобальной катастрофы, но при этом едва ли смогла осчастливить даже «золотой миллиард», о незаслуженно забытой магии вспомнили и она сразу же проявилась в десятках различных жанров. Одним из них стала фэнтези. Лично мне – и как философу, и как человеку, отягощенному духовными и физическими проблемами, – магия исключительно интересна. Я не имею в виду черные европейские «шутки» с восковыми фи!урками и рисованием красных пентаграмм. Интерес представляют восточные и мезоамериканские энергетические концепции человека и мироздания, позволяющие, как минимум, повысить общее «качество жизни» отдельно взятого человека, укрепить здоровье и придать дополнительный импульс творчеству. С другой стороны, магия предоставляет писателю множество ярких образов и новых правил сюжетной игры – как можно пройти мимо?