— Прекрасно. Подойди сюда. Я буду с тобой говорить, — Конан встал и сделал знак, чтобы молодого человека пропустили.
Тот подошёл, кидая на Конана и его бойцов гневные взгляды. Но, прежде, чем вступить в разговор, помог своему престарелому дяде добраться до скамейки и сесть. Глядел при этом на короля Аквилонии с явным вызовом, словно ждал, что ему вот-вот помешают.
Конан мешать не стал. И гневный вызов на юном лице постепенно сменился угрюмой настороженностью.
— Так чего же ты хочешь от Сабатеи? — повторил юноша свой вопрос, но уже куда тише.
— Солдат, — Ответил Конан. — Но это — потом. А пока… Одна ваша жрица совершила ошибку, украв мою… не важно. Важно, что — мою. Я не думаю, что вся Сабатея должна пострадать из-за поступка одной глупой девки. Выдайте мне воровку вместе с тем, что она украла — и можете спать спокойно. Или у вас принято покрывать воров, и все купцы поклоняются Белу?
Он сознательно нанёс одно из самых страшных для торговца оскорблений. Белу мало кто поклоняется на самом деле, слишком сложно это, хотя воры и призывают его в момент опасности, принося богатые жертвы после каждого удачного дельца. Но поклонниками Бела они не являются — иначе зачем им срезать кошельки, ведь настоящие адепты хитроумного и ловкорукого имеют право жить воровством — и только воровством. Они не могут тратить деньги на покупку чего-либо — только красть. Любая покупка для них смертный грех. И чтобы очиститься от такого греха, они должны украсть ценностей на сумму, в десять раз превышающую потраченное на греховную покупку, и всё украденное тут же пожертвовать Белу. Понятно, что для честного (или даже не совсем честного!) купца нет более страшного врага, чем истинный поклонник ловкорукого. И более страшного оскорбления. Вот и Эрезарх даже покраснел, выпрямляясь, и словно бы выше ростом стал:
— Сабатея — город торговцев, а не воров! Клянусь немедленно выдать вам негодяйку, если только это будет в моей власти! Клянусь также возместить стоимость покражи из собственных средств.
— Это лишнее. Украденное бесценно. Оно просто должно быть возвращено. Ясно?
— Хорошо. Как зовут эту подлую женщину? Где она живет? Я немедленно пошлю туда солдат…
— Это тоже лишнее. Её зовут Нийнгааль, её дом мы обыскали ещё вчера — там никого нет.
Молодой человек нахмурился, размышляя. Он уже почти нравился Конану, и тот не стал торопить события, ожидая, когда же молодой купец сам додумается.
— Какому храму принадлежит воровка? Я вызову старшего жреца, он в ответе за своих подопечных, вот пусть и…
— Она служит Золотому Павлину Сабатеи, — произнёс Конан по-прежнему скучным голосом. И огляделся, наслаждаясь произведенным эффектом.