– Сейчас закинем в воду, паста сварится и всплывет, – прокомментировал я действия шефа. – Пара минут, и ее нужно откинуть на дуршлаг, а потом чуток допарить в соусе.
– Смотрите, – вдруг вмешался повар, обводя рукой подозрительно замолчавшие телевизоры. – По всем каналам обещают срочное сообщение!
– Главное, что должно быть в пасте, это свежесть, – по инерции продолжил я. – Лишние пять минут убьют вкус безвозвратно!
Но меня уже никто не слушал. Все присутствующие повернулись к экранам, на которых, в дополнение к заставке, пошел звук. Сочный голос Людмилы Зыкиной выводил: «В том краю, где бродят метеоры, космонавты держат путь опять». Это мигом сняло страхи и сомнения: войны, чумы, как и какой-либо схожей трагедии, не ожидалось. Скорее, наоборот, покажут «космос», а он, как известно каждому пацану и девчонке, исключительно наш, советский.
Собственно, последний год редкая неделя проходила без того, чтобы Шелепин так или иначе не выворачивал мне мозг на тему достижения Луны. Старался и в переписке, и очно, таскал «на ковер», не жалея подробностей на случай «а вдруг что-то всплывет в сознании». Пару раз товарищ Семичастный не погнушался своими генерал-полковничьими руками вколоть какую-то химию со специальной гипнотической методой. Результаты, к сожалению, были весьма далеки от мистических. Ну вот, к примеру, кто из моих сверстников в две тысячи десятом мог помнить детали программы «Аполлон»? Всяк знает, американцы достигали Луны чуть ли не десяток раз, навтыкали лес флагов, гоняли на тележке между кратеров, как по хайвею, привезли гору булыжников и сняли кучу киношек… На этом фоне я вполне мог сойти за эрудита – смотрел фильм «Аполлон-13», хорошо помнил детали полета «Аполлона-11» по широко освещавшемуся в штатовских СМИ сорокалетию этого славного события с Армстронгом, Коллинзом и Олдрином в первых ролях. А еще был в Космическом центре на мысе Канаверал и сохранил после того вояжа пару десятков фотографий.
Впрочем, совсем напрасным копание в моих мозгах назвать было нельзя. Мелочи накапливались и, судя по всему, складывались в какую-то более-менее полезную картину. О ее применении на практике передо мной особо не отчитывались, но даже самый что ни на есть тупой ответ в стиле «Луна, она реально твердая»[62] записывали самым аккуратным образом. И за спасение очередного, четвертого по счету зонда, направленного к Венере, Шелепин благодарил вполне искренне. А всего-то я припомнил реальное давление и температуру на поверхности «утренней звезды»[63]. Хотелось, конечно, большего, как минимум наших ЭВМ «Орион» на бортах ракет и лунных зондов, но… Слишком медленно раскачивались доценты с кандидатами. До тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года в микропроцессоры никто толком не верил, а после нашлась тысяча правдоподобных и очень убедительных причин не менять ровным счетом ничего. Так что лично для меня польза всей суеты была лишь в одном – ход лунной гонки я представлял не хуже первых лиц страны.