Неплохо бы, размышляла дальше, заиметь эдакую компьютеризованную штуковину с монитором. Установил у кровати, просыпаешься, а на экране уже сообщение: «Встал с правой» или «Встал с левой». В зависимости от твоего внутреннего состояния. Елена не выдержала и рассмеялась — ежели чувство юмора не потеряно, значит, все в порядке.
Взглянула на настольные часы — пять сорок пять. Надо поторопиться — в шесть сорок заедет Бородач на своем «Москвиче». С семи утра работу аппаратуры контролируют они. За сынишкой присмотрит Вера: накануне об этом подруги уже предварительно условились. Правда, чувствовала себя не совсем удобно: как никак выходной, может, какие личные планы у человека. Но та, кажется, согласилась с радостью. Видимо, грозила перспектива провести день в одиночестве.
Итак, сейчас выпить чашечку чая, съесть рогалик, приготовить несколько бутербродов — перекусить на службе. Димке быстро изжарит отбивные, оставит пачку «Геркулеса» — Вера сварит кашу. Еще чего сами сообразят. Сын у нее горазд на выдумки.
Теплое материнское чувство заполнило грудь, захлестнуло ее всю, до краев, и было настолько сильным, что, казалось, еще чуть-чуть и перестанет биться пульс. Елена счастливо улыбнулась, вспомнив, как несколько дней назад Димка, посмотрев фильм «про фашистов», неожиданно спросил: «Мама, а что каша, которую ты готовишь, импортная, из Германии?» «С чего ты вдруг взял?» — искренне удивилась она. «А почему же она называется герр Кулес?» — пришла очередь удивится малолетнему сыну. Елена даже охнула от неожиданности: надо же, от горшка три вершка, а такое завернул…
Не зря, видимо, шутливо пророчила Людмила: «Журналистом будет, если не станет фокусником». Может, и правда, дай то бог обрести профессию, которая прокормит! Поди, не случайно современные акселераты старую поговорку «В каждой шутке есть доля правды» переиначили на новый лад: «В каждой шутке есть доля шутки». Так ли уж они далеки от истины, эти вундеркинды конца двадцатого века?
«Так и опоздаю» — заторопилась Елена. В любой другой раз на сборы за глаза хватило бы десятка минут. Однако сегодня она хотела выглядеть поэффектнее. И причиной тому был Задерихвост, с которым предстояло дежурить.
Оптимистка по натуре, готовая в любое время суток идти на баррикады, Елена заметила, что ее характер постепенно изменился. Кстати, былая бескомпромиссность не раз мешала там, где вопрос необходимо было утрясать полюбовно. Однако «потеря нюха», как она сама выражалась, тоже ничего хорошего не сулила. Ибо если окружающие вследствие этого больше приобрели, чем потеряли, то она — наоборот. Если, к примеру, раньше для нее не существовало очередей (в голову любой могла протиснуться без скандала), то теперь скромно отирала зады. Оставаясь нередко без куска вожделенной колбасы или в предпраздничный день без билета до райцентра, где жили отец с матерью. Неизмеримо трудно стало ей и отстаивать собственную правоту перед другими: боялась нечаянно ранить их неосторожным словом.