Никита быстро сбросил с себя одежду и улегся на холодную кожу странного топчана, который Щепотнев повторно почему-то назвал кушеткой.
Царский лекарь долго сгибал, крутил и мял его больную ногу, потом встал, предложил Никите одеться, а сам вымыл руки из такого же рукомойника, что висел в келье у школяров.
Юноша быстро натянул свои штаны и молча стоял, ожидая приговора.
Но Щепотнев не торопился. Он тщательно вытер мокрые руки красивым расшитым полотенцем, затем уселся за стол и долго разглядывал Никиту.
Наконец он произнес:
– Сейчас поедешь со мной, на моем подворье есть чеботарь хороший, снимет мерку – и сошьет тебе чеботы особые, в них легче ходить будет.
Никита разочарованно молчал – он надеялся, что вот сейчас лекарь нажмет, где нужно, повернет – и сразу его нога станет большой и здоровой.
Щепотнев отлично понимал, что делается с парнем, он улыбнулся и сказал:
– Можно попробовать помочь твоему горю, но дело долгое и опасное, так что пока походишь в чеботах новых, а тем временем я с отцом твоим поговорю, с ним все и порешаем. Но ты учиться должен так, чтобы мне хотелось тебе помочь. А сейчас давай иди к себе, собирайся и выходи на улицу, и пошустрей, я и так с тобой изрядно подзадержался.
И тут все завертелось. Никита почти бегом похромал к себе в келью, хорошо хоть, что его соседи были на занятиях и никто не приставал с расспросами. Поэтому он смог быстро одеться и вышел во двор. Боярин уже стоял там, в нетерпении переминаясь у коня, его свита – полтора десятка крепких конных воинов в начищенных доспехах – ожидала в открытых настежь воротах. Никита растерянно остановился, и в этот момент его кто-то сзади подхватил за кушак и легко подсадил к одному из воинов. Тот только буркнул:
– Держись крепче, – и пришпорил коня.
Сидеть без седла на конской спине было жутко неудобно, но юноша не обращал на это внимания: первый раз в жизни он ехал верхом, да еще на боевом коне.
Их кавалькада мчалась по узким улочкам с криками, предупреждая прохожих, мимо проносились дома и люди, в лицо бил тугой ветер. Было здорово. Но поездка на удивление быстро закончилась. Уже совсем скоро они влетели в широко открытые ворота и оказались перед большим боярским домом. Ворота за ними сразу же закрылись. Воины, спешившись, заводили лошадей в конюшню, а ссаженный с коня Никита стоял в полном одиночестве на утоптанном снегу и не знал, что делать дальше. Царский лекарь куда-то исчез, наверно забыв про него.
Но тут к нему подошел насупленный мальчишка лет двенадцати, который грубо спросил:
– Ты, что ль, будешь школяр хромой?