Бюркхалтер промолчал. Куэйл бросил на него пристальный взгляд.
— Да, — медленно вымолвил он. — Вы ведь тоже человек. Приношу свои извинения.
— Это неважно.
— Нет, это очень важно. Я только что понял, что ваши телепатические способности не имеют такого уж большого значения. И, может быть, их вовсе недостаточно, чтобы вы отличались от других.
— Есть люди, которые тратят годы, чтобы это понять… годы, которые они проводят, работая бок о бок с человеком, и относятся к нему как к Лысоголовому.
— Вы знаете, о чем я думаю?
— Нет, право же, нет.
— Эта ложь делает вам честь. Спасибо. Ну вот, я хочу вам сказать, даже если вы это уже и прочитали… Я хочу, чтобы это шло от меня, по моей собственной воле. Мой отец… мне следовало ненавидеть его… был настоящий тиран. Я помню, что один раз, когда я был маленьким… это было во время прогулки в горах. Он ударил меня, на глазах у людей, а они стояли и смотрели. Очень долго я пытался это забыть… А вот теперь мне это безразлично.
— Я не психолог, — ответил Бюркхалтер, — но лично я считаю, что это не имеет никакого значения. Вы ведь уже не маленький мальчик, каким были тогда, вы стали взрослым.
— Да… Мне кажется, я знал всегда, что этому не стоит придавать значения; что меня пугало, так это то, что кто-то мог проникнуть в тайны моего мозга… Но теперь я вас лучше знаю, Бюркхалтер. Вы можете войти.
— Этим мы облегчим себе работу, — улыбнулся Бюркхалтер. — И особенно в том, что касается Дария.
— Я постараюсь ничего от вас не скрывать. Отвечу на все вопросы, даже если они будут носить личный характер.
— Прекрасно. Так что ж, примемся за Дария?
— Ладно, — согласился Куэйл без тени недоверия. — Я идентифицировал личность Дария с моим отцом…
Только за послеобеденное время они настолько продвинулись в своей работе, как за две предыдущие недели. У Бюркхалтера было слишком много причин быть довольным. Когда они закончили работу в тот день, он сообщил доктору Муну, что все идет как нельзя лучше, а потом бодрым шагом направился к дому, обмениваясь на ходу мыслями с другими Лысоголовыми, которые также шли домой. Заходящее солнце окрасило Скалистые Горы в красный цвет, вечерний ветер становился сильнее.
Хорошо, когда тебя понимают. А ведь это возможно. Лысоголовые нуждались в таком обмене дружескими мыслями, ведь они постоянно жили среди недоверчивых людей. Да, нелегко было убедить Куэйла… Бюркхалтер продолжал свой путь, улыбаясь.
Этель будет довольна. Ей приходилось сталкиваться с гораздо большими трудностями, чем ему. Это понятно, ведь она была женщиной. Однако ее очарование и добросердечность покоряли всех, и поэтому женские клубы Модока охотно принимали ее, а это уже было немало. Только Бюркхалтер знал, как она страдала из-за того, что была лысой, но даже он никогда не видел ее без парика.