Мак-Ней, наконец, поднял бокал с виски.
— Вы знаете, Каллагена убивать бесполезно, — заметил он.
— Движение под влиянием внешних стимулов. Когда я их поймаю, я их убью.
— Но не…
— Некоторые методы очень эффективны. Я использовал адреналин. Никто не может предвидеть поступков разъяренного сумасшедшего, он сам не знает, что собирается сделать. Борьба с ними — это не шахматная партия, Даррил. С ними нужно бороться, когда они находятся на пределе своих возможностей. Я убивал этих сумасшедших, заставляя их сражаться с машинами, которые не так быстро реагируют на сигналы, как люди. Но я испытал и чувство горечи, ведь мы не можем ничего планировать, а параноики могут читать наши мысли. Почему же их не убивать?
— Может быть, придется найти компромисс.
Мак-Ней отступил перед волной бешеной ярости, которая вырвалась у Бартона. Бартон отказался наотрез.
Мак-Ней посмотрел на запотевшее стекло бокала.
— Но параноиков становится все больше.
— Попытайтесь открыть тайну их власти!
— Мы только этим и занимаемся!
— Найдите другую секретную длину волны.
В мозгу у Мак-Нея все смешалось. Бартон прекратил передачу мыслей.
Мак-Ней сказал вслух:
— Нет, еще рано, Дейв. Я не должен об этом думать, вы же знаете.
Бартон кивнул в знак согласия. Он знал, как опасно что-то планировать. Нельзя поставить защитный барьер против параноиков.
— Не убивайте Каллагена, — настаивал Мак-Ней. — Я сам займусь этим.
Бартон нехотя согласился, а потом произнес с сарказмом:
— Ну вот. Он здесь.
Его дисциплинированный мозг уже уловил на расстоянии волны, свидетельствующие о присутствии разумного существа. Мак-Ней со вздохом поставил бокал, вытер рукой лоб.
— Лысоголовый, который ходит с Кочевниками… — подумал Бартон, — могу я привести его сюда в случае необходимости?
— Конечно.
Затем Бартон прочел в его мыслях спокойствие, уверенность. Он выпрямился.
Через минуту Сергей Каллаген уже входил в комнату, с недоверием глядя на Бартона. Это был худой стройный человек с невыразительными чертами лица, с пышной гривой светлых волос. Параноикам нравились такие парики, привлекавшие всеобщее внимание.
Ничего опасного в его внешнем виде не было. Однако, когда он вошел, Мак-Нею показалось, что в комнату проник хищный зверь. Что символизировал лев в средние века? Грех плоти? Он уже не помнил. Мозг Бартона откликнулся: «Хищник, которого следует убить!»
— Здравствуйте, — сказал Каллаген вслух, чтобы показать, что он относится к своим хозяевам, как к существам низшим и презираемым.
Такое поведение было характерным для параноиков.
Бартон продолжал сидеть, а Мак-Ней поднялся.