– В чём здесь подколка? – задумалась Рита, странствуя взглядом по картине. – Что хотел сказать Пушкин?
К ним подошёл майор Семёнов. Он был взмылен, как мустанг после многочасовой скачки по прериям.
– Ну коллеги! Шпыняли, как сопляка… Будто не по мне из «калаша» жарили, а я в кого-то.
– Мотай на ус, папа. Впредь сам не будешь таким привередливым. А то у тебя что ни подозреваемый, то Чикатило.
– Поклёп!
Майор обратил взгляд на картину. Мощь брюлловского дарования всколыхнула и его прагматическую натуру.
– Конгениально! Аж мурашки по копчику…
– Пап, ты не подмечаешь здесь ничего неестественного?
– Неестественного? Кхм! Вулкан коптит, скульптуры валятся, народ бежит… Сразу видно, что гражданская оборона не отлажена: население заранее не оповестили, средства индивидуальной защиты не раздали, эвакуацию не обеспечили…
– Папа, ты циник.
– …А неестественного? Нет, не замечаю.
– Мы тоже. И это не радует. Как ты думаешь, зачем нас хотели пристрелить?
– Не приглянулись мы им… кхм! – Семёнов прокашлялся и заговорил серьёзно: – Хотели бы пристрелить, пристрелили бы в два счёта. По такой-то мишени да промахнуться? Мыслю, что припугнуть решили. Чесанули для острастки – чтоб мы поняли, кто тут пахан, а кто шестёрка.
– Их поймают?
– «Перехват» уже введён, да они ведь тоже не лаптем щи хлебали. Тачка, конечно, угнанная, кинут её в заулке, и – комбайн, май лав, комбайн.
«Опель» был изрешечён так, что Семёнову пришлось сразу после экспертизы отправиться с ним в автосервис («Сподручнее бы сразу в металлолом, да жалко… кхм!.. четвёртый год на нём езжу, ни разу не подвёл»). Рита и Джим, выйдя из музея, где проболтались полтора часа, так ничего и не надумав, остановились под памятником Пушкину.
– Куда идём? – спросила Рита, уставшая от беспокойств и безуспешных исканий.
– Давай в Публичку. – Джима посетила новая идея. – Хочу кое с чем разобраться.
Они доехали до библиотеки, сели за незанятый столик в читальном зале и обложились справочниками.
– Слушай сюда, – Джим пригладил ладонью страницу и начал читать: – «Роза и крест – символы братства розенкрейцеров. Впервые принципы этого союза были изложены в начале семнадцатого века Иоганном Валентином Андре в трёх анонимных памфлетах. При этом он ссылался на немецкого дворянина Розенкрейца, который якобы в четырнадцатом столетии ездил на Восток и получил от индийских мудрецов рецепты эликсира вечной молодости и философского камня. Несколько лет спустя в Гааге под именем братства розенкрейцеров возникло общество мистиков и алхимиков, имевшее филиалы в Данциге, Гамбурге, Нюрнберге, Амстердаме, а также в городах Италии. В середине восемнадцатого века появились Новые Розенкрейцеры, представлявшие собой одну из высших степеней франкмасонства…»