Гуннора посмотрела на кашу, рассыпавшуюся по полу рядом со смертоносной руной. Может ли руна отравить еду?
Нагнувшись, она собрала кашу в миску и съела ее с комьями земли. Нужно было набираться сил, к тому же Гуннора знала, что ничто так не отравляет человека, как ненависть. То, что все эти годы она ненавидела не того человека, не ослабляло это чувство, и им нужно было воспользоваться, чтобы выжить.
Гуннора как раз доела, когда на руну вновь упал вечерний свет из дверного проема. Человек, вошедший в хижину, остановился перед ней. Гуннора не поднимала голову, уверенная, что это Агнарр. Она не хотела показывать ему, насколько ей страшно. Но ничего не происходило. Перед ней стояла пожилая женщина с едва тлеющей лучиной в руке. Легкий ветерок развевал ее седые распущенные волосы. На женщине не было головного убора, как полагалось старухам, да и глаза ее оставались молодыми. И злыми.
— Ты знаешь руны?
Гуннора упрямо посмотрела на нее.
— Кто ты такая?
Старуха закрыла за собой дверь.
— Эгла. Я мать Агнарра. Я хотела посмотреть, что за женщина околдовала моего сына.
Эти слова показались Гунноре странными. Она еще никогда не чувствовала себя столь обессилевшей. Никогда ее руническая магия не была столь слабой. Но Эгла смотрела на нее с уважением. Она подошла поближе, не наступая на руну на земле. Похоже, старуха знала ее значение.
— Ты хочешь убить его? — с любопытством спросила Эгла.
— Он убил моих родителей.
Старуха кивнула.
— Понимаю.
Следующие мгновения прошли в молчании.
— И больше ты ничего не скажешь? — удивленно поинтересовалась Гуннора.
— Если он позволит себя убить, то заслуживает смерти.
Лучина все тлела, но не освещала лицо Эглы. Ее глаза напоминали черные дыры.
— Когда я была маленькой, — начала рассказывать она, — моего отца ударил бык. Отец умирал три дня. Моя мать послала трех рабов, чтобы те поймали быка, собственноручно убила его и зажарила его мясо. Вся наша деревня наелась досыта. Мать сказала, что раз уж отец умер, пусть это будет не зря. — Старуха помолчала. — Люди умирают, тут уж ничего не поделаешь. Но добрая смерть должна приносить славу или хотя бы пользу. Агнарр убил моего мужа, своего собственного отца, и чтобы это было не зря, он должен стать правителем Нормандии. Если же он окажется настолько глуп, что позволит тебе убить его, то пусть его смерть принесет тебе пользу. Будь осторожна и не позволь его людям убить тебя.
Гуннора не могла понять, что же такое говорит старуха.
— Ты думаешь, я сильнее его? — вырвалось у нее.
Эгла захихикала.
— Нет, но будь ты сильнее или хотя бы хитрее, я бы не пролила по нему и слезинки. Откуда тебе ведомо искусство рун?