Айна вырастет и спросит: папа, ты был рядом с мамой перед ее казнью. Что ты сделал, чтобы спасти ее?
Или не спросит. Тогда он сам себе задаст этот вопрос. И будет биться лбом о стену, зная ответ – ни черта не сделал.
Трус.
Он еще раз смерил высоту стены. Потом обернулся к другу и учителю.
– Жди в «Трех кабанах». Найди третье крыло, не то пойдешь пешком.
Не ожидавший особо уважительной речи от ученика, Горан спросил только:
– Что ты задумал?
– Иду в тюрьму. Вот приглашение.
И князь показал газету, купленную за одну сере-брушку.
Пожилой бретер покачал головой.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Готовимся к гражданской войне?
Он не сказал «из-за бабы». Но оно прозвучало безмолвно.
– Нет. Я оставлю пост и исчезну. Далеко, там меня не достанет император. Без моей персоны он не будет воевать с Винзором. С Кампестом – подавно.
– Ты жертвуешь карьерой ради женщины? А не думаешь, что все твои начинания пойдут прахом?
– Уверен, что нет. Стройки запущены, в герцогствах приняты местные законы. Дальше правит синьор гулд. Или свободный рынок, если хочешь. Моя активная роль – не дать Кетрику удавить реформы в зародыше – в основном выполнена. Да и с тобой гвардия Винзора сильна.
– Слушаюсь, синьор.
Прозвучало тоскливо. Словно тей Атрей готовится перевести отношения в чисто служебные.
– Правильно. Если не вернусь до завтрашнего вечера – лети в Винзор один.
Алекс повернулся, чтобы уйти не прощаясь. Не удалось.
– Как гвардеец Винзоров я не на службе и плюю на твой приказ. А как твой друг – тоже сую голову дьяволу в пасть. Вдвоем и погибать веселее, ученик.
Они углубились в торговый квартал, чтобы купить необходимое для авантюрного замысла, поторапливаясь – день начал клониться к вечеру.
Последний день в жизни Ианы.
Но в этот день ее ждало еще одно событие. Началось с вежливого сержанта.
– Вас вызывают, госпожа.
Кайле как всегда корректен.
– Приведут сюда очередного умника, намеревающегося выспрашивать кто я и зачем я?
– Нет, госпожа. Приказано привести вас к начальнику тюрьмы, – тюремщик отпер дверь. – Возможно, расскажи вы об истинной причине казнить Орайона, можно было бы рассчитывать на снисхождение. Но не собираюсь вас убеждать. Вам решать.
Иана вышла на коридор.
– Не боитесь? У меня руки свободные. Двух я уронила без труда.
Кайле развел руками.
– У меня оружия нет. Что изменится? Двери внизу заперты. Вы в тюрьме, госпожа, из нее не сбежать.
Только вперед ногами. Интересно, парень дежурит ночью? Его взгреют, наверно: не уследил за особо важной преступницей.
Несколько раз гремели запоры на дверях. Кайле колотил ключами по решетке, объяснял, кто он и зачем ведет арестантку. Из его слов Иана поняла, что препровождается в кабинет начальника тюрьмы. Значит, с ней будет разговаривать особенный посетитель, которого негоже вести в башню. Столичная шишка или местный высокопосаженный.