— И она была школьницей? — с хорошо разыгранным недоумением вопрошала Каролина. — Монсеньор Довиль, право же, верится с трудом!
— Да, и рубашка не стала непреодолимым препятствием, — сообщил он затем, дерзко глядя Каролине в глаза. — Да, это была изумительная красавица. Самая восхитительная из тех, кого я встречал. За исключением вас, мадам. В самом деле, вы в этом платье похожи на сверкающий бриллиант.
Жаркий взгляд француза путешествовал по ее наряду, подолгу задерживаясь на пышной груди, вздымавшейся от быстрых движений. Еще немного, и он прожег бы взглядом парчовый лиф.
— Не сомневаюсь, вы бы могли превзойти ее… во всем, — сделав многозначительную паузу перед последним словом, сказал Довиль.
Каролина была достаточно догадлива, чтобы понять намек, и неожиданно для себя покраснела.
В дальнем конце зала мужчина в костюме цвета стали, потягивая вино, прищурившись, наблюдал за парочкой.
Танец заканчивался, и Довиль понимал, что вот-вот потеряет свою даму.
— Спасибо вам, монсеньор Довиль. Эта история меня, весьма позабавила, — наклонила головку Каролина.
— Ах, но вы еще не дослушали ее до конца, мадам, — с сожалением сказал он. — Вы не знаете, что она рассказывала мне о себе и о некоей своей белокурой подруге, вот эта сказка действительно могла бы вас позабавить.
Белокурая подруга! Каролина вся превратилась в слух, ведь этой белокурой подругой вполне могла оказаться она сама!
— Я умираю от любопытства, нет, вы не должны покидать меня, мы должны станцевать еще раз! — Она вцепилась в его руку.
Вполне возможно, что она сумела бы победить свое любопытство, если бы заметила недоумение зала. Все наблюдали, как какой-то ничтожный французик в третий раз выводил Серебряную Русалку на середину зала, весь сияя от счастья.
В конце концов и Келлз стал замечать, что все взгляды обращены в ту сторону, где его жена танцует с этим французом, а шепоток ползет от группы к группе, затихая перед ним. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но глаза его холодно заблестели.
— Монсеньор Довиль, — срывающимся от волнения голосом, будто сейчас для нее на белом свете существовал только этот мужчина в бежевом одеянии и светлом парике, выдохнула Каролина, — так что она вам рассказывала о своей знакомой?
— Рассказывала, что она дочь герцога, но живет под другим именем.
«Дочь богатого купца, и имя у нее настоящее», — мысленно поправила его Каролина.
— Она говорила, что сбежала из дома.
«Ну это-то правда, но почему она не сказала, что жила на тот момент с повесой-маркизом?»
— А она не говорила вам, где живет ее семья? — не без ехидства в голосе поинтересовалась Каролина.