«Ну вот, — с ужасом подумала Каролина, — сейчас окажется, что все мои усилия пропали даром. Эти двое объединятся, чтобы в случае необходимости дать отпор пьяным подонкам, и станут закадычными друзьями. И Келлз, конечно же, забудет о ревности!»
Ответ у Каролины родился сам собой, она еще не успела осознать всю щекотливость своего положения, когда Довиль получил долгожданный знак.
— Я принимаю ваше приглашение, монсеньор, сопровождать меня на бал к губернатору, равно как и ваше покровительство.
— Нет! — воскликнул Келлз, хватая ее за руку.
Довиль с коротким смешком в сторону флибустьера отвесил даме самый учтивый из своих поклонов.
— Всегда готов стоять на страже вашей красоты, моя прелесть.
— Полегче, Довиль, — мрачно предупредил его Келлз. — Я ведь уже сказал, что моя жена не пойдет с тобой.
Но Довиль был не из тех, кто мог позволить себе упасть в глазах дамы.
— Капитан, — проговорил он, сдвинув брови, — решение принимает дама.
Отступив, Довиль резким движением вынул из ножен рапиру.
Только сейчас Каролина поняла, что дело зашло слишком далеко. Дуэль не вписывалась в ее планы. Каролину охватила паника.
— Келлз! — воскликнула она. — Я…
Но ее крик заглушило грозное:
— К барьеру!
— Отойди, Кристабель! — воскликнул Келлз, вытаскивая из ножен клинок.
— Разойдись, ребята, дайте парням развернуться! — заревел кто-то из пьяных матросов.
Вокруг дуэлянтов образовался плотный круг зевак. О Каролине — виновнице дуэли — все забыли. Мужчины предвкушали новый спектакль — драку между Келлзом и его нахальным противником, слишком хлипким на вид, чтобы быть хорошим фехтовальщиком.
Каролина знала, что обычно перед тем как драться, мужчины снимают камзолы и обувь — босиком на песке сподручнее, одна рубашка не так стесняет движения. Но сейчас события развивались так стремительно, что никому и в голову не пришло раздеваться. В Англии в этом случае виновник дуэли дает противнику пощечину или бросает к его ногам перчатку — ритуал, знаменующий вызов; затем назначается время, как правило, на рассвете, а также секунданты. Здесь и речи не было о соблюдении подобных церемоний. Дикий край, дикие нравы. Двое мужчин, по-кошачьи гибких, легко двигаясь, устремились друг к другу, словно проверяя, нащупывая слабые места противника.
Француз атаковал первым. Клинки со звоном скрестились, и Каролина взвизгнула от страха — дурацкое желание заставить Келлза ревновать оборачивалось бедой.
Становилось темно. Кто-то принес факелы. В их желтом свете клинки казались золотыми. Выпад — оборона, выпад — ответный удар. В поединке сошлись равные соперники. У француза было больше куража, каждый удачный выпад он сопровождал возгласом, движения его были на редкость картинными. Келлз дрался молча и, казалось, нисколько не уставал. Поединок мог затянуться, и тогда исход решили бы сила и выносливость.