— Чем ты заболел? Что с тобой?
— Просто мне плохо, я поеду.
До Нового года, до новогодних каникул оставалось пять-шесть дней, и Катерина, подумав немного, согласилась.
— Поезжай, черт с тобой.
В своей комнате она сказала Борису Михайловичу:
— Вот они, — сказала она, — ноктюрны твои, развесил уши, ноктюрны, ноктюрны…
38
На третий день после Витенькиного отъезда девичий голос замкнуто и тихо спросил по телефону:
— Можно Виктора?
— А кто его спрашивает? — спросила Катерина.
— Это неважно, попросите, пожалуйста.
— Как это неважно? Он болен.
— А подойти к телефону не может?
— Нет, не может.
— Извините, пожалуйста, это Марианна, он знает, скажите ему.
— Он болен.
— Я приду навестить его, можно?
Голос Марианны становился с каждым вопросом все неустойчивей и вот-вот мог оборваться какой-нибудь неожиданной выходкой или просто слезами. Катерина почувствовала это и сказала помягче, почти ласково:
— Витеньки нет дома, он у деда в деревне, только пожалуйста, Марианночка, не говорите об этом в школе.
— Скажите, как проехать туда?
— Девочка, туда нельзя.
— Извините…
Когда он сошел с автобуса и увидел накатанную дорогу в деревню, куда он ездил в последние годы только по обязанности и без всякой охоты, когда из-за пригорка показались в пятнах белого снега голубые маковки куполов старой церкви, давняя детская радость пришла к нему вместе с предчувствием непонятной тревоги. Он пошел быстрым шагом, почти побежал, чтобы скорей перевалить этот пригорок, увидеть знакомую крышу, убедиться, что все тут на месте. Справа и слева от дороги, до самого леса, лежали белые снега, не грязные, не потемневшие, как в Москве, а какой-то ошеломляющей, ничем не тронутой белизны.
Открыв калитку, потоптавшись у порога, оббив налипший снег, Витенька вошел в знакомый-презнакомый дом.
— Здравствуй, бабушка, — сказал он бабе Оле и бросил на пол, возле порога, рюкзачишко, куда положил несколько книжек, а мать сунула смену белья и каких-то городских продуктов.
— Витенька, внучек, — запела баба Оля, вытерла руки о передник и подошла обнять Витеньку. — Ну, здравствуй, не случилось ли чего?
— Нет, — сказал Витек, — ничего не случилось, просто я приехал, а где дедушка?
— Дедушка от коровы чистит, ступай зови его, обедать будем.
Витек вышел, заглянул в коровник, в полутьме увидел деда, отгребавшего лопатой навоз.
— Здравствуй, дедушка, — сказал он с порога.
— Это ктой-то? Внук, что ль? — отозвался дед, повернувшись на голос.
— Это я, дедушка. Бабушка обедать зовет.
— Один заявился?
— Один, — ответил Витек, поглядел на вопрошающего деда, прибавил: — Дома все нормально, просто я приехал, захотелось.