– Привет! – несчастным голосом здороваюсь я с дублершей. – Я буду чистить вам обувь.
– Ага. – Она приподнимает подол, и я вяло вожу тряпкой по ботинку.
– Все, репетируем! – командует Дино. – Мотор!
– Замуж за Эдуардо… – монотонно произносит дублерша. – Не бывать этому, пока я жива. – Она комкает снятый с шеи платок. – О Артур!
– Статисты, – инструктирует Дино, – все смотрим на платок. Он привлекает ваше внимание.
Я послушно поворачиваю голову, но Дино тут же уточняет:
– Нет, пожирательницу пирожных это не касается.
Прекрасно. Остальные, значит, смотрят на платок, а я корячусь на полу. Тем временем, скрипнув, распахивается дверь, и я слышу тяжелую поступь.
– Что это за финтифлюшка? – раздается над головой сочный баритон. – Покажи.
– Никогда! – восклицает дублерша.
Потом начинается какая-то возня, но я ничего не вижу, потому что не смею поднять голову. Как обидно! Так хочется посмотреть, а приходится утыкаться взглядом в пол. Какой уж тут нервный тик, не говоря уже о «Верно, капитан!» Сплошное расстройство.
– Снято!
Я усаживаюсь на пятки и машу Сьюз, стараясь не давать волю зависти. Ей-то хорошо, она на лестнице, ее всем видно. Ей даже выдали реквизит – сломанный гребень, – и она с театральным апломбом расчесывает свои спутанные лохмы.
– Простите, – раздается над ухом мелодичный голос, и на полу передо мной возникает изящный ботиночек на пуговицах. Я поднимаю глаза, и сердце восхищенно замирает. Эйприл Тремонт! Собственной персоной! Она опускается в кресло и приподнимает юбки, подставляя мне ботиночки.
– Это вас назначили в чистильщицы, да? – сочувственно кивает она. – Бедняжка.
– Ничего страшного! – выпаливаю я. – Даже интересно. Обожаю чистить обувь. То есть не только на съемках, дома тоже, и в саду, и…
Ох. Что ты несешь, Бекки?
– Меня зовут Эйприл, – вежливо представляется актриса.
Как будто я не знаю! Как будто передо мной не крупнейшая знаменитость!
– А я Бекки.
– Которая съела пирожное?
– По недоразумению, – спешу уточнить я.
– Очень смешно получилось. – Она улыбается – той самой изумительной улыбкой, которую я помню по многочисленным фильмам. Ну, не то чтобы очень многочисленным. Двум фильмам, одному сериалу и рекламе увлажнителя. Но все-таки.
– Эйприл, Курт, можно вас обоих на минутку?
При виде направляющегося к нам Энта я зарываюсь лицом в пышные юбки Эйприл. Хотя массовку режиссер, кажется, и так не замечает.
– Дайте мне подлинную страсть! – раздается у меня над головой его голос. – Курт, ты замечаешь вензель соперника на платке Гвенни, и все разом меняется. Тебе становится ясно, что она любит Артура, и ты свирепеешь. Это поворотный момент, именно он заставляет тебя идти в атаку на вражеский флот и влечет за собой целую цепь событий. Все понятно? Страсть! Напор! Давайте снимать.