Нащупав телефон, я набираю сообщение Джеффу.
«Можем уехать? Спс, Бекки х».
Я топчусь у дверей, гадая, с какой стороны подъедет Джефф, а потом мне надоедает ждать. Лучше постою снаружи, попробую высмотреть его машину.
Распахнув двери, я выхожу на красную дорожку. На ней никого, только пара программок, банка кока-колы и оброненный кем-то кардиган. Кое-где в красном ворсе поблескивает белый бисер с платья Сейдж. Не представляю, как буду объясняться с Дэнни. Платье расшивали вручную. Наверное, целая вечность ушла. А уничтожили за секунду.
Глядя на рассыпанный бисер, я окончательно падаю духом. Как будто вместе с платьем сегодня погибло и все остальное. Моя глупая голливудская мечта, мои надежды на славу, моя дружба со Сьюз… У меня вырывается судорожный прерывистый вздох, сердце сдавливает от мучительной боли. Нужно собраться. Найти Джеффа. Нужно…
Стоп.
Я столбенею от неожиданности. Что это?
По красной дорожке – пустой красной дорожке – шагает Люк. Неторопливо, но целеустремленно, глядя прямо на меня. Под темным плащом от Армани виден смокинг.
Меня начинает бить дрожь. Суровое напряженное лицо непроницаемо, под глазами легкие тени, губы плотно сжаты, ни намека на улыбку. На какой-то страшный миг мне кажется, что он пришел требовать развода.
– Я думала, ты улетел в Нью-Йорк, – шепчу я едва слышно.
– Да, – мрачно кивает он. – Так и было. Но едва прилетев, повернул назад. Бекки, я повел себя отвратительно, и с тобой, и с матерью. Непростительный поступок.
– Ну что ты! – нахлынувшее облегчение переполняет меня до краев.
– Ты имеешь полное право злиться.
– Я не злюсь. Честно, совсем нет. – Комок в горле рассасывается. – Я просто… я так тебе рада.
Я беру его за руку и сжимаю крепко-крепко. Я даже не мечтала его здесь увидеть. Сон наяву. Теплая, надежная рука, она удерживает меня, как якорь. Ни за что не отпущу.
– А почему ты не в зале? – Люк кивает на фойе. – Как все прошло, успешно?
Очень хочется заявить: «Да! Все великолепно!» – и продемонстрировать свой трофей. Но я понимаю, что не могу соврать. Только не Люку. Который стоит здесь, рядом. Ради меня вернувшись из Нью-Йорка. Единственному в этом здании человеку, которому действительно есть до меня дело.
– Я не так все представляла, – признаюсь я. – Все оказалось совсем по-другому.
– М-м, – кивает Люк, словно прочитав мои мысли.
– Наверное… Наверное, ты был прав. Кажется, я слегка потерялась.
Люк молчит. Темные глаза заглядывают в мои, и необходимость в словах пропадает. Он и так все чувствует.
– Я всю дорогу до Нью-Йорка мучился раздумьями, – говорит он наконец. – А потом меня осенило. Я твой муж. Если ты потерялась, кому как не мне искать и возвращать тебя.