– Курсанты приравниваются к солдатам, значит, судить их должен военно-полевой суд.
– Но сейчас нет войны… – возразил наставник инженеров и тут же пожалел. Он совсем не собирался возражать Лерою, просто думал вслух.
– О, конечно же! Я оговорился, имея в виду трибунал. – Лерой лгал, при военно-полевом он наградил бы Гринвуда пеньковым галстуком без лишних проблем, но проклятого инженеришку черт дернул за язык, и теперь придется повозиться.
– Но у нас нет такого! – возразил генерал. – Все решения относительно курсантов принимают лично наставники.
– Высшая мера, дозволенная наставникам, – порка или исключение, – Лерой говорил мягко, стараясь, чтобы голос звучал вкрадчиво, и Брик принял его слова за собственные мысли. – Боюсь, содеянное Гринвудом заслуживает наказания посерьезнее.
– Кроме того, Гринвуд говорил, что Ратлер убил Волчонка. Я так полагаю, это отсутствующий курсант Вулфи?
– Эндрю, вы же не думаете, что Джеймс Ратлер – сын героя революции, а также нынешнего министра промышленности – способен на такое? – опережая генерала, высказался Лерой.
О да! По реакции понятно, что он нашел верную ниточку. Стоит потянуть. Наставник стрелков не любил Ратлера, ненавидел его папашу, хоть ни разу в глаза не видел. Он еще пытался добиться кое-какой справедливости для Лиама. Чувство утраты товарища было ему знакомо, но своя рубашка к телу ближе. Лучше пускай одного паренька повесят, нежели паренька и старого наставника. Папашка-то будет в ярости.
– Значит, нужен трибунал, – промямлил Брик.
Дуги, что прятался за занавеской в обличье черного кота, понял – песенка Лиама спета. Раньше ему запретили бы помогать Лиаму во второй раз, но теперь пак стал свободным и мог решать сам. Ему нравилось быть свободным от всяких правил. Пора найти револьвер Лиама. Ту чудесную штуковину, что изготовил его отец. Да и стилет не помешает. Они наверняка где-то среди вещей Лероя. Дуги отошел от занавески, прыгнул на подоконник, отодвинул щеколду, сдерживающую створки окна, и сиганул вниз, на ветви ближайшего ореха.
– И пригласить министра, – напомнил Лерой, когда зазвенели стекла. Он поднялся и лично прикрыл окно. – Еще, чего доброго, сын умрет у нас на руках. Что тогда будем делать?
– Слава богу, пуговица остановила пулю, – подняв руки вверх, взмолился генерал.
– Не остановила, сэр, – поправил наставник. – Вошла в грудь вместе с пулей и почти пробила грудную кость. Это как я понял хирурга. Он так и норовил вставить парочку терминов на древнеимперском.
– Но жить-то будет?
– Если обойдется без заражения.
– Вот что, Лерой, напиши еще министру, чтобы прихватил с собой доктора. И пускай хирург надиктует нужные… как их там… – Брик нахмурился.