– Человек не может исчезнуть просто так, Гарри!
– Не может, – согласился Гарри. – Значит, она просто испарилась…
– Где документы?!
Гарри Сигал многозначительно промолчал.
– Гарри, я поговорю с вами потом! – доктор убил у себя на лбу комара. Его голос обещал, что беседа будет более чем неприятной.
Генерал Кошкин сидел спиной к костру.
– Встречайте ее, – сказал он в свою телефонную трубку. – Букет цветов купите. Скажите, что от меня…
Доктор Хартли спрятал телефон во внутренний карман куртки. Генерал Кошкин сделал тоже самое.
– Давай-ка спать, Элоиз, – сказал генерал. – Завтра рано вставать.
– Согласен, дружище.
Доктор Хартли укрылся одеялом с головой и повернулся спиной к генералу Кошкину.
11
Поезд шел на подъеме очень медленно и только благодаря этому Ганс Оффенбах не разбился о железобетонный столб. Он кубарем скатился с насыпи и, попытавшись встать на ноги, вдруг почувствовал острую боль в левой ступне. Ганс со стоном опустился на четвереньки. Наверху плавно проплывали вагоны. Под руками хлюпала вода.
«К черту!.. – мысль в голове Ганса была жгучей, как крапива вокруг лужи. – Да лучше дворником в посольстве работать, чем по ночам в лужи пикировать. Доктор Хартли, видите ли, расщедрился и согласился отвалить бывшему нелегалу пятьдесят тысяч за три визита. Да за один этот прыжок мне бы заплатили в Голливуде не меньше ста!..»
Ганс Оффенбах с трудом встал и осмотрелся. Совсем близко горели огоньки большой железнодорожной станции.
«Девушка могла знать второй пароль, только в одном единственном случае: если она работает на генерала Кошкина, – подумал Ганс. – Таких двойных совпадений просто не бывает!»
Ганс вспомнил спокойное лицо доктора Хартли и плюнул в лужу.
«Разумеется, он не поверит ни одному моему слову, – решил Ганс. – Он скажет, что я просто запаниковал».
Ганс выбрался на сухое место и присел на насыпь. Пачка сигарет почти не промокла, но сами сигареты были влажными, мягкими на ощупь и противными на вкус. Ганс жадно курил, пытаясь разобраться в случившимся. Можно было соврать в отчете о проделанной работе, но доктор Хартли никогда не прощал лжи.
«И он опять напомнит мне о моем дипломатическом прикрытии, – с горечью думал Ганс. – Господи, да лучше бы его совсем не было!..»
Пресловутый паспорт выполнял роль ошейника. Он требовал наглой, белозубой самоуверенности даже в критической ситуации. Но Ганс слишком долго проработал в разведке, чтобы вовремя вспоминать о таких пустяках, как тонкая, бумажная книжица в кармане.
Ганс выбросил окурок и встал. До станции было не больше километра, а стоянку поезда могли и сократить. Ганс шел прямо по бесконечным лужам, припадая на левую ногу. Совсем не кстати он вспомнил «Повесть о настоящем человеке» прочитанную им во время одной из многочисленных отсидок на конспиративной квартире в Москве. Теперь Ганс позавидовал сбитому русскому летчику. По крайней мере, тому не нужно было спешить навстречу абсолютной неизвестности…