– Нет, он говорил вполне откровенно, – объяснил я. – Генерал Тейлор.
Мы неторопливо двигались по городу.
– Ну а чего он хочет от вас? – насмешливо спросил Пронин. – Вербует в американскую разведку?
– Конечно, – отозвался я. – Хочет послать обратно в Россию и обещает мне там высокий пост.
– Нет-нет! – решительно сказал Пронин. – Вы еще нужны здесь. Соглашайтесь на все, но скажите, что на какое-то время задержитесь. Намекните на привязанность к Янковской…
Он попросил меня подробно изложить разговор с Тейлором, и тут выяснилось, что рассказывать мне почти нечего.
– Он больше занимался философией, – объяснил я. – Наподобие бальзаковского Гобсека поэтизировал власть денег, а практически… – Я пожал плечами. – Практически ничего.
Пронин усмехнулся:
– Что ж, он может позволить себе такую роскошь, у него найдется кому заняться техникой. Понимает, что новичков нужно идейно подковать. Но учтите, философия философией, а палец в рот ему не клади…
Мы доехали до общежития, Пронин скрылся на несколько минут в здании, вышел с книжками, бросил их на сиденье – ни он, ни я на них даже не взглянули, – и я повернул обратно.
– Кажется, все ясно, – произнес Пронин. – Соглашайтесь. Но Ригу пока что вы покинуть не можете. Скажите, что вам нужно собрать здесь ценную информацию, сочините что-нибудь…
Все это было ясно и мне самому, и я огорчился, что напрасно потревожил Пронина.
– Выходит, беспокоил вас зря, – заметил я. – До всего того, что вы сказали, мне следовало додуматься самостоятельно.
– Вы ошибаетесь, – ответил Пронин. – О таких вещах обязательно надо докладывать, я мог бы и не знать о приезде этого господина, а это очень важно. В нашей работе нельзя пренебрегать ничем. Этот случай надо использовать возможно лучше. Не исключено, что при втором посещении вы услышите что-нибудь конкретное…
Я довез Пронина до гестапо и отдал ему картинки.
– Ну а какой банк выбрать? – пошутил я на прощание. – Шведский или швейцарский?
Пронин опять усмехнулся.
– Я бы выбрал шведский, – шутливо посоветовал он в тон мне. – В данном случае я вполне солидарен с мистером Тейлором, шведский, по-моему, солиднее.
Он вышел из машины, махнул на прощание рукой и скрылся в подъезде, а я прямым ходом помчался на улицу Кришьяна Барона.
В знакомой передней сидели двое каких-то людей в синих комбинезонах, а тот, кто впускал меня в первый раз, вышел мне навстречу, улыбнулся как старому знакомому и повел в одну из комнат.
– Ну что вы решили? – весело спросил он меня. – Жить или умереть?
– Если бы я решил умереть, я бы сюда не вернулся, – ответил я ему в том же веселом тоне.