Она подвела меня к какой-то могиле.
– Смотрите! – холодно сказала Янковская.
Я равнодушно посмотрел на могильный холм, обложенный дерном, на небольшую доску из красного гранита, на анютины глазки, росшие у подножия, и пожал плечами.
– А, да какой же вы бестолковый! – с досадой воскликнула Янковская. – Читайте!
Я склонился к доске.
«Майор Андрей Семенович Макаров
23. I.1912 – 22.VI.1941».
Да, это было странно… Странно было стоять около собственной могилы…
Потом что-то кольнуло меня в сердце.
Тревожные июньские дни 1941 года! Первые дни войны! И вот в такие дни мои товарищи нашли время поставить на моей могиле памятник!
– Теперь вы убедились, что с майором Макаровым все покончено? – оторвала меня от моих мыслей Янковская.
– А если Блейк захочет опять стать Макаровым? – спросил я.
– Тогда его похоронят вторично, – непререкаемо произнесла Янковская. – Как только вы очутитесь на советской стороне, мы дадим понять, что вы Блейк, а не Макаров. Мы дадим понять, что Макарова для того и убили, чтобы Блейк мог выступить в его роли. Мы постараемся внушить вашим судьям, что Макаров на самом деле всегда был Блейком.
Да, во всем том, что говорила и делала Янковская, во всем том, что делали разведки всех империалистических государств, было много логики и правильного расчета, они не учитывали только одного: они не знали людей, против которых обрушивали свои козни.
Я молча пошел от «своей» могилы, и Янковская, не говоря ни слова, неслышно последовала за мной.
Она довезла меня до дому, остановила машину и положила свою руку на мою.
– Ничего, Август, ничего, – шепнула она. – Жизнь вышибла вас из седла, но вы сильный и найдете свое место в жизни.
– Оставьте меня в покое, – с нарочитой грубостью ответил я. – Дайте мне побыть одному.
– Конечно, – согласилась она. – Я заеду к вам вечером.
Она уехала, а я поднялся к себе и мучительно долго ломал голову над тем, как установить необходимые связи.
Но, как это всегда бывает, пока я раздумывал, как, находясь среди чужих, отыскать своих, свои искали меня и по каким-то непонятным признакам признали во мне своего.
Глава 6
Бидоны из-под молока
Вскоре после моего возвращения в комнату зашла Марта и сказала, что меня спрашивает какой-то мужчина.
Я вышел в переднюю.
Там стоял незнакомый человек.
«Это еще что за птица?» – подумал я, глядя на посетителя.
Это был сравнительно молодой человек с открытым и добрым лицом – в глазах его, я бы сказал, светилась даже излишняя мягкость, – примерно моих лет, может быть, чуть старше, одетый в очень дорогой костюм и в отличной фетровой шляпе персикового оттенка.