Опознание с таким свидетелем не проведешь, но тождество Черкасова по росту и костюму с возможным убийцей можно было отнести к косвенной улике обвинительного характера. Косвенной уликой можно считать и то, что Черкасов сейчас ни дома, ни на работе не появляется и на телефонные звонки не отвечает. Но когда сосед Риммы Кузьменко обнаружил ее труп, присутствовавший при этом Черкасов ведь и не думал скрываться от милиции. Наоборот, сам позвонил дежурному по городу и дождался прибытия следственно-оперативной группы, чтобы дать свидетельские показания. Более того, Черкасов в тот день еще приезжал в Центральный райотдел разбираться, почему задержали его детективов. Не застав в райотделе Купреянова с Ереминым, он, со слов оперативного дежурного, намеревался ехать за ними в УБОП, но почему-то не доехал. Ползучев небезосновательно подозревал, что кто-то предупредил Черкасова о возможном аресте, и даже догадывался, кто это мог сделать, – не случайно Василевская пыталась убедить его в несостоятельности придуманной им версии. После допроса Купреянова он уже и сам понимал, что у следствия по сути ничего против Черкасова нет.
Опытный адвокат способен развалить даже самую, казалось бы, железобетонную систему прямых улик и доказательств вины подзащитного, что уж тогда говорить о ничем не подкрепленных косвенных уликах и высосанных из пальца обвинениях? Впрочем, не таких уж и косвенных, убеждал себя Ползучев. Черкасов заключил с Риммой Кузьменко договор о слежке за Баранниковым и задействовал сыщиков «Щита» для выполнения этого заказа. Закончилось это тем, что владелец вещевого рынка и заказчица были убиты, а частные детективы Еремин и Купреянов задержаны группой захвата на месте преступления с оружием, из которого был застрелен Баранников. В совокупности такие обстоятельства вели к одному и тому же заключению – эти убийства связаны с детективным агентством Черкасова, что и требовалось доказать.
Но одного «чистосердечного признания» Еремина мало, значит, кровь из носа нужно добиться, чтобы и Купреянов дал показания против Черкасова, решил Ползучев. Опера в таком деле следователю прокуратуры не помощники – «колоть» своего вчерашнего коллегу они не станут. Рассчитывать на то, что в ИВС поработают с Купреяновым в нужном следствию направлении, тоже особо не приходилось. Изолятор временного содержания относился к милицейскому ведомству (четырехэтажное здание ИВС находилось во дворе областного Управления МВД), и задержанного Купреянова – пенсионера МВД, имевшего спецзвание «майор милиции», которого его никто пока не лишал, в «пресс-хату» не посадят. Да и нет в ИВС «пресс-хат» как таковых – слишком контингент здесь непостоянный.